Книга Звезд
Шрифт:
Оно находилось на высоте ста пядей. Было видно, что оно искусственное. Над этим небом светило настоящее солнце, но плавающие в нем белые облака были плоскими. Они находились между двумя гигантскими стеклянными сферами, прикрывающими сад сверху, и плавали в какой-то голубой жидкости. Поскольку во время своего медленного перемещения они меняли форму, то напоминали плавающие в воде масляные капли, только сделаны они были из иного вещества, чем голубая среда, в которой они находились. Искусственное небо профильтровывало и рассеивало солнечный
Небо никак не могло быть из обычного стекла, поскольку оно бы просто треснуло от своего собственного веса, не говоря уж о весе жидкости, заключенной между его стеклянными сферами. К тому же мне говорили, что на Луну постоянно падают небольшие камни. Вот почему Ад находился в ее недрах.
А здесь было небо! Почему же его не было в Аду? Наверное, потому, что Ад — это Ад…
Неподалеку возились несколько Миротворцев, они обрабатывали розовые кусты, удаляя отцветшие соцветия и подвязывая новые отростки.
По широкой кирпичной лестнице, утопающей среди кустов с пышными белыми цветами, мы спустились к широкой грунтовой аллее. Эта аллея, с двух сторон украшенная высаженными поочередно кустами с пунцовыми и кремово-желтыми цветами, привела нас к металлической вышке, бельведеру, в центре сада; на крыше этого бельведера были хорошо видны стеклянные глазки.
Мы еще только подходили к бельведеру, который, как я поняла, и был конечной целью нашего путешествия, когда мой Миротворец свернул в сторону, чтобы сделать круг по мощеным дорожкам сада.
Он остановился перед шпалерой, увитой ветвями с розово-карминовыми цветами.
— Это «Зеферин Друен». Уникальная роза, поскольку, как ты видишь, у нее нет шипов. Эта бурбонская роза относится к группе плетистых с полумахровыми цветками. Пожалуйста, понюхай, как она пахнет.
Чтобы сделать ему одолжение, я понюхала.
— Приятный запах, — сказала я.
— Нам приходится внимательно следить за ослабленными растениями. Все из-за низкой силы тяжести. Но она же способствует росту более крупных цветков и продлевает период цветения.
— Правда?
— А здесь у нас «инкассо», первая роза флорибунда, лепестки которой описаны как «ручная роспись», хотя, конечно, никто ее не расписывал.
Потом он показал на кроваво-красный цветок:
— Ах, это «паркдиректор риггерс». Очень чувствительна к мучнистой росе и ржавчине, но, разумеется, у нас на Луне этого нет.
Он срезал пару цветков, жизнь которых почти закончилась. Я подумала о том, как прекрасно чувствовал бы себя здесь Эдрик, обрывая пораженные гнилью лепестки во славу Божественного разума, хотя, как сказал мой гид, таких лепестков у них не было.
— А вот «пинк гроотендорст», это ругоза. Обрати внимание на гофрированные лепестки. Сам по себе кустик невзрачный. Но цветы великолепно подходят для демонстрации на нашей ежегодной выставке роз.
Выставка роз? И это в двух шагах
— Ты сумасшедший? — сказала я.
Оставив эту насмешку без внимания, он показал на куст с серебристо-сиреневыми цветами, словно вылепленными из тончайшего фарфора:
— Это «блу мун». Первая в истории роза, которая имеет почти настоящий голубой цвет. Почему? Потому что в семействе роз отсутствует голубой пигмент дельфиний.
— Не думаю, что Божественному разуму понадобились бы слишком большие усилия, чтобы вывести голубую розу! Он ведь прекрасно умеет превращать людей в птиц-пришельцев и морских жителей даже с большого расстояния.
— Ах, но это же совсем не то!
— Тогда сдаюсь.
Впрочем, мне нельзя сдаваться. Нельзя, если Божественный разум так любит этот ненормальный прекрасный сад. Интересно, подумала я, как бы занести сюда мучнистую росу или ржавчину. Может быть, поэтому нас и обрабатывали паром, когда мы высадились на Луне?
Для какого черта вообще был нужен этот сад? Что все это означало? Неужели стеклянные глазки Божественного разума могли воспринимать красоту? Или эти роботы-Миротворцы?
Ага. Если бы Божественный разум пробовал свою руку (механическую) в искусстве, пытаясь писать картины или заниматься лепкой, чтобы доказать самому себе, какой он замечательный художник, — как настоящие человеческие существа! — он мог бы выставить себя на посмешище. А с цветами все очень просто. Цветы сами по себе уже прекрасное произведение искусства.
Вскоре дорожка привела нас обратно к металлическому бельведеру.
— Иди наверх, Йалин. Я буду работать поблизости. — Мой Миротворец легонько подтолкнул меня в нужном направлении.
Я поднялась по металлическим ступенькам и вошла внутрь.
— Я здесь, Божественный разум, — сказала я, обращаясь к пустоте. — Зачем тебе розы?
После небольшой паузы с крыши заговорил тот же низкий, мрачный голос, который я уже слышала в Базилике. (Если я правильно все запомнила.) Это было маленькое простенькое стихотворение:
Не мешкая, срывай бутон,Покуда свеж и ал.Не то захочется потом,А он уже увял. [3]— Тебе повезло, что ты попала сюда в самый разгар цветения, Йалин. Розы так мимолетны. Как люди.
— Значит, ты это признаешь! Пауза.
— Что признаю?
— Признаешь, что у тебя есть план сжечь ум всех живых людей в течение тысячи лет или около того!
Пауза.
— Почему ты не отвечаешь? — резко спросила я.
3
Перевод Веры Мещей.