Книги, которые обнимают. Комплект книг Ольги Примаченко
Шрифт:
Оговаривайте способ коммуникации, который вам удобнее. Если вы лучше соображаете в устном общении, а набирать буковки вам долго и тяжело, так и скажите. У меня есть знакомая, с которой мы общаемся по принципу взаимного комфорта: она присылает мне голосовые сообщения, а я ей – текст. Мои близкие друзья знают, что я не люблю разговаривать по телефону, и поэтому звонят только в крайнем случае – и я тогда точно знаю: что-то срочное, нужно обязательно ответить.
Разрешите себе не реагировать на чужие новости в соцсетях. Ни смайликом, ни лайком, ни комментарием. И разрешите это другим по отношению к вам, то есть не мониторьте чужие реакции на размещенный вами контент, не отслеживайте, кто видел ваше голосование,
Непрошеные советы
Непрошеные советы обычно поступают тогда, когда мы делимся с кем-то чувствами или мыслями, но при этом не обозначаем, для чего это делаем или какой именно реакции ждем («я похвастаться», «я поныть», «я пожалеться»). Если вынести к людям свою печаль, в большинстве случаев обратно прилетят жалость, советы или чужая история в духе «это еще что, а вот у меня…» – и начнется негласное соревнование, у кого жизнь хуже. Словно пока в мире есть тот, кто страдает больше, ваша грусть не оправданна и смешна.
Встречаясь с чужим унынием или болью, сложно не броситься тут же спасать, рассыпая впереди себя благие намерения. Еще тяжелее этого не делать, если вы встречаетесь с тем, в чем ощущаете себя опытнее, потому что уже прошли через это – успешно ввели прикорм, эмигрировали или завели блог. Однако даже если это на самом деле так, предъявлять свой опыт другим без запроса – некорректно. Тем более навязывать его или стыдить за то, что кто-то действует иначе.
Мы теряем такт и забываем, что если не спрашивают, не просят – то и оценки наши не нужны, потому что ситуация, в которой другие варятся, имеет с нами так мизерно мало общего. Если мы во что-то сами не вложились – деньгами, силами, временем и другими ресурсами, то не нужно лезть за праздничный стол и тянуться руками к самому сахарному калачу.
Если у вас есть ребенок и вы живете не в изоляции, думаю, вы запросто вспомните с десяток случаев, как вас «учили» быть хорошей мамой, вызывая чувство вины, стыда и собственной неадекватности. И шапку вы не надеваете, и босиком у вас ребенок бегает, и лечите вы неправильно, и рожали – тоже не так. А дальше – коротенько, минут на сорок – монолог о том, как надо.
Итак, когда вам прилетает непрошеный совет…
спросите себя: хотите ли вы жить так, как живет тот, кто дает вам совет? Он говорит, потому что знает, что говорит, или потому что не может не говорить? Мама, папа, родственники и совершенно незнакомые комментаторы с форумов, подруги, тренеры и учителя, коллеги и просто публичные советчики – стоят ли за их словами личные истории? Или это общие рассуждения, мысли вслух, за которыми нет ни счастья, ни денег, ни радости, ни бизнеса, ни сохраненной семьи, ни по-настоящему крутого уровня профессиональных компетенций?
помните, что совет – это не руководство к действию. Советуя, человек просто рассказывает фантазию с собой в главной роли – что бы он делал в такой ситуации. По большому счету, здоровое отношение к сказанному – «ну, ок». Главное, не разувериться в собственной способности принимать решения, иначе все время будет казаться, что люди вокруг всегда знают лучше (как будто они с годами становятся мудрее, а вы – просто старше);
в качестве хорошего ответа на непрошеный совет держите наготове фразу: «Я разберусь, спасибо (большое)». Она достаточно прямолинейна, чтобы недвусмысленно обозначить границу, которую советчику не следует пересекать, но при этом не содержит в себе агрессии (если кажется, что содержит, улыбнитесь или добавьте смайл, это снизит градус напряжения; но если вежливость не входит в ваши планы, лишние танцевальные движения ни к чему);
используйте фразу «Нужно больше советов!» как альтернативу фразе выше, когда рвущийся наружу сарказм не сдержать.
Мы понятия не имеем, что лежит в хранилищах бессознательного других людей.
Какой силы отчаяние или страх может вызвать совершенно безобидная, на наш взгляд, реплика или неудачная шутка. Мы никогда не знаем, как точно и глубоко войдет игла укора в уязвимое место. Мы даже не поймем, что случилось, а человек окаменеет от боли и разлетится на тысячи осколков. Если нам повезет, он даст знать, что мы его обидели, и тогда у нас будет шанс извиниться и наладить отношения. В противном случае человек может на время пропасть с радаров или вовсе исчезнуть из нашей жизни – без объяснений и без малейшего желания в нее вернуться.
Просить о помощи – не стыдно
Просить о помощи трудно, когда мы либо считаем, что сами должны справляться с проблемами и никого не обременять, либо боимся остаться должными. Иногда попросить о помощи даже физически трудно – в горле образуется ком и не получается произнести ни звука.
Такое бывает, когда с детства учили быть самостоятельной девочкой, чтобы, не дай бог, не выросла девочка, которая будет кому-то неудобной. И она вырастает, вообще не зная о том, что просить о помощи – нормально. Что не обязательно волочить диван на восьмой этаж самой. Что если тяжело, это уже достаточное основание для того, чтобы придумать, как сделать легче. Что можно попросить кого-нибудь разделить с вами ношу, задачу или ответственность, и даже если вам откажут – это не настолько разрушительно, как кажется. Это просто ответ «нет» от одного человека. Но вас на Земле не двое.
Просите о помощи, не продумывая заранее чужую реакцию на нее – что человек скажет, как отнесется, что о вас подумает, чего попросит взамен. По сути, нужно просто озвучить словами просьбу и услышать ответ.
Когда вы звоните, чтобы одолжить денег, не нужно долгих прелюдий про «как дела, как сам, как дети» – просьбы о помощи не нуждаются в тщательной подготовке, они не ужасны сами по себе, это просто просьбы.
Тем более не нужно к ним приплетать родственные связи («ну мы же семья!») или упирать на общее прошлое («помоги по старой памяти, дружище»). Вы имеете право о чем угодно попросить – человек имеет право что угодно ответить. Но как только он почувствует (а почувствует обязательно), что вы имели планы на его ответ, и его слова – не то, что вы рассчитывали услышать, – это сильно усложнит дальнейшую коммуникацию, если не сведет ее на нет.
Когда мне было двадцать два, я поехала отдыхать в Румынию. За два дня до отъезда у меня закончились деньги. Вообще. Я не могла купить себе ни воды, ни еды. Никаких запасов не было. И я выбрала молчать об этом и голодать, вместо того чтобы сказать о ситуации кому-либо из туристической группы. Сейчас я понимаю, какая это глупость: в автобусе ехало 40 человек, которые отдыхали со мной в одном отеле, у кого-то наверняка была возможность поделиться чем-то съестным или помочь деньгами на условиях «отдашь, когда вернемся домой». Но я молчала – и никто ни о чем не догадывался.
Подозреваю, сдерживали меня нелепые представления о гордости: не просить, чтобы не унижаться. Будто просьба всегда о том, что есть сторона дающая – щедрая, изобильная – и есть тот, кто стоит с протянутой рукой – жалкий, нищий. В таком подходе нет ничего от творчества, желания найти взаимовыгодное решение, которое наверняка есть, просто ты его не видишь, потому что даже не смотришь.
Я же банально могла попроситься подработать на кухне при отеле или предложить посидеть с чьим-нибудь ребенком взамен на совместный ужин. Но нет – я мужественно выбрала страдать, вместо того чтобы взглянуть на проблему шире.