Книгоед
Шрифт:
— Ну… Вдруг бультерьер попадется… — нашелся мальчик.
— Пле-евал я на бультерьера! А уж когда я плюю… — Терминатор мечтательно зажмурился. — Когда я плюю, то под плевок не попадайся — будь ты хоть негр преклонных годов! Ха-ха-ха!
"Дядя" от собственной шутки заржал так — деревья задрожали!
— Ну че ржешь тут? — послышался еще один «ласковый» голос. — Открывай машину. Глянь, какого красавца поймал!
Терминатор повернулся, а Эмка тихонечко выглянул из-за его широченной спины. К машине, которую
— Эй! — крикнул Эмка. — Это ж не дворняга, это — сеттер Петрофф!
— Да хоть Гагарина с Пушкиным! Я на него столько нервов и сил потратил, что теперь все равно — хоть чья собака, а на мыло я ее пущу! Из нее хорошее, импортное получится.
— Да это кличка у него такая, — поправил «собачника» Эмка. — А хозяина его зовут Егор. Он хиппи, вот и кличку дал собаке странную. У них, неформалов, такое в порядке вещей.
— Я б из этого хиппи-неформала тоже хороший брусок хозяйственного мыла сделал!
"Мама, садист какой-то!"
— Может, все-таки отпустите собаку? Она ведь не дворовая.
Сеттер жалобно заскулил.
"Собачник" зло зарычал.
Эмка задрожал.
Терминатор повел плечами:
— Отпустим, отпустим. В клетке.
А его напарник уже подошел к машине — секундой раньше там оказался Терминатор.
— На раз-два-три открывай! — скомандовал «собачник». Было видно, что Терминатор его побаивается.
— Раз! Два! Три!
Сеттер Петрофф полетел в клетку.
От несправедливости происходящего и собственной беспомощности у Эмки подогнулись коленки.
Терминатор улыбнулся:
— Ты, пацан, так не переживай. Будь у этого пса хозяин, он бы уже стоял здесь и брызгал на нас слюной, угрожая судебными разбирательствми. А пока никого нету. Видишь?
Он оглянулся и насмешливо приставил ко рту руки воронкой:
— Ау! Хозяин!
Склонил голову, прислушался:
— Ни души.
И развел руками, мол, что я говорил.
— Так ведь сегодня — рабочий день, — промямлил Эмка. — Все в городе.
— Ну и мы в город скоро поедем.
— Вот только еще штучек пять для круглого счета отловим.
— Дяденьки! — взмолился Эмка. — Отпустите собак! У них у всех хозяева есть! Честно! Дяденьки!
Из глаз мальчишки брызнули слезы.
— Хороший хозяин в такую погоду собаку за дверь не выгонит, — сурово отрезал Терминатор, поглядев на небо.
На небе собирались тучи — вот-вот начнется дождь.
— Слышь, пацан? Иди умойся. Только с мылом. Ха-ха-ха!
"Собачники" ржали, словно кони.
Эмка заскрипел зубами.
— Ну что? Проедем еще пару дворов? — предложил Терминатор.
— Проедем, — откликнулся
Они сели в свой «газик», протряслись метров двадцать и остановились. Вывалились из машины и, держа в руках сети, разбрелись.
Эмка побежал к «собачатне». В его голове созрел план.
Псы притихли. Смотрели на мальчика и дрожали.
— Сейчас, Шарики. Сейчас, — бормотал он.
Всех собак в дачном поселке звали Шариками. Их хозяев не особо заботило, какую кличку давать псине, живущей во дворе. Один лишь Егор-хиппи отличился, назвав своего сеттера Петроффым. И то, наверное, только потому, что Петрофф был собакой породистой.
— Сейчас, Шарики.
Эмка наклонился у переднего колеса и, надавив на нипель, спустил шину. Что делать дальше, пока не придумал.
"Посмотрим по обстоятельствам".
Через несколько минут явились «собачники». Каждый из них волок по дворняге.
В клетке на двух пленников стало больше.
— Ну, поехали дальше, — зевнул Терминатор.
— Опа! — напарник в сердцах ударил кулаком по дверце — та чуть прогнулась. — Шина спустила! Запаска есть?
— Нету.
— Как нету?
— А так! Где ее, по-твоему, брать?
— В гараже!
— В гараже подшипника лишнего не допросишься!
Кусты, в которых предусмотрительно залег Эмка, тряслись от голосов ссорящихся "собачников".
— Ладно. Придется идти по домам. Может, у кого шина завалялась.
— Дадут они тебе шину, жди.
— Но попробовать надо. Пообещаем любимую собачку вернуть.
Мужики пошли вдоль улицы, заглядывая через заборы во дворы.
Вдруг дорогу им перебежала черная курица.
— Стой! — заорал на весь поселок Терминатор. — Черная курица!
— Ну ты и суеверный! Это ж не кот, болван!
И они зашагали дальше.
Эмка выскочил из кустов, забрался в кабину машины и стал рыться в инструментах. Нашел что-то вроде ломика.
…Замок на клетке практически поддался, когда пространство вокруг начало вязнуть.
Эмка поднажал из последних сил и, теряя сознание, почувствовал, что дверь распахнулась.
Глава двенадцатая,
в которой Странный Брат находит решение, а Каа «лечит» Маугли
Было раннее утро в Сионийских горах, когда священная кобра проснулась, расправила тугие кольца своего тела, прогоняя сон, и выбралась на камень, куда через несколько минут должен был упасть солнечный луч. При этом змея вела себя осторожнее, чем раньше. Страх, пришедший в джунгли, коснулся и ее жизни. Кобра знала наверняка: есть некто, кто не боится ее яда, некто, кому не страшны когти Багиры и мощь Хатхи. Маугли. И змея очень не хотела бы попасть в его поле зрения.