Книжка для раков. Книжка для муравьев (сборник)
Шрифт:
Трактирщик. Что ты такое говоришь! Книгу надо бросить в огонь!
Письмоносец. Только не так поспешно, дорогой крестный! Пусть он сперва прочтет, а потом мы друг с другом поговорим. Я хочу ему раскрыть кое-что, как я это понимаю. Пусть послушает!
После того как была приведена история о том, как можно научить детей видеть призраков, которую можно прочесть в «Книжке для раков», разговор продолжается.
Трактирщик. Ага, теперь я кое-что понимаю! Не правда ли, человек, который написал эту книгу, хочет, так сказать, ткнуть людей носом и показать им, что, если их дети больные или невоспитанные, то они виноваты сами?
Письмоносец. Совершенно верно! Таково, собственно, его мнение. Иной раз ради
Трактирщик. Но почему она называется «Книжка для раков»?
Письмоносец. Из-за того, что в ней изображен один старый рак со своими детьми.
Трактирщик. Но при чем тут раки?
Письмоносец. Вот это я и хочу ему сказать: один старый рак говорил своим детям, что они не должны пятиться задом – но сам пятился задом.
Трактирщик. Так, теперь мне понятно…
Появившись на свет в 1806 году, «Книжка для муравьев» пережила больше пятидесяти изданий в разных издательствах, по большей части в виде отдельной публикации, иногда также в собраниях классических трудов по педагогике. Уже в год первого издания появилось голландское издание (1806), годом позже – датское (1807), затем последовали венгерское (1889), чешское (1878), румынское (1894), болгарское (1895), шведское (1897), итальянское (1902), португальское (1904), а между 1906 и 1934 годом – несколько японских изданий. Примечательно, что и «Книжка для раков», и «Книжка для муравьев» на английском, французском или испанском языке не издавались, при том что можно найти французское и многочисленные английские и американские издания «Книги об элементах морали».
«Книжка для раков» и «Книжка для муравьев» входили не только в сборники работ педагогов-классиков – в ХХ веке обе работы иногда выходили вместе в одном томе (Verlag Volk & Wissen, Reclam). Такое объединенное издание главных педагогических трудов Зальцманна имеет смысл, ибо и «Книжка для раков», и «Книжка для муравьев» адресованы в первую очередь воспитателям – а в конечном счете всем тем, кто в силу своей профессии постоянно имеет дело с людьми!
Этого мнения, очевидно, придерживался и сам Зальцманн, ибо в одном из своих последних трудов, в рассказе «Судья Паппель» (опубликован в «Посланиях из Тюрингии», 1812), он вкладывает в уста проповедника, беседующего с судьей, слова: «Тут я хочу дать вам с собой еще “Книжку для раков” и “Книжку для муравьев” Зальцманна, в которых эти материи изложены пространнее». А в одной из сносок Зальцманн извиняется перед читателем: «Простите автору, что он рекомендует свои собственные сочинения. Это происходит лишь потому, что какие-либо другие работы, где так наглядно была бы показана истинная причина человеческой порчи, ему неизвестны».
В обзоре сочинений Зальцманна, напечатанном в приложении, была предпринята попытка упорядочить по группам отчасти весьма различающиеся публикации. Первую группу образуют сочинения по педагогике, адресованные в первую очередь родителям и учителям. В этой группе «Книжка для раков» и «Книжка для муравьев» являются самыми популярными произведениями, поэтому они публикуются вместе и составляют первый том педагогических сочинений Зальцманна.
Детальные рассуждения Зальцманна на тему воспитания («Еще кое-что о воспитании вместе с уведомлением о создании учебно-воспитательного заведения», 1784) наряду с описанием существующих («Учебно-воспитательное заведение в Шнепфентале», 1808) образуют ядро второго тома педагогических сочинений, дополненного монографией «О самых действенных средствах привить детям религию» (1780). Третьим томом серии должно стать переиздание монографии «О тайных грехах юности», труда, в котором Зальцманн дает родителям ценное разъяснение пороков, которые и сегодня еще, по-видимому, присущи многим молодым людям.
Наряду со своими сочинениями педагогического содержания Зальцманн пытался распространять в народе знания об улучшении человеческих отношений, также в форме романов и рассказов. При этом его принцип сколь прост, столь и эффективен: Зальцманн либо непосредственно преподносит свои знания и опыт в диалогах соответствующих персонажей, либо же главный герой размышляет о своей судьбе, своих прошлых и задуманных поступках, основываясь на этике, которая содействует, должна содействовать хорошему
Примечания Зальцманна снабжены звездочкой, все более поздние примечания, которые отчасти были заимствованы из более старого издания Боссе и Мейера, обозначены цифрами.
КНИЖКА ДЛЯ РАКОВ
или Наставление по неразумному воспитанию детей
Предисловие
Помнится, я где-то прочел, что некое общество Кристиан-европейцев, поселившихся в одном бенгальском городе ради торговли, в один радостный день чревоугодничали под звуки труб и литавр, пили, шутили, смеялись и веселились, в то время как темнокожие граждане изнывали от дороговизны и голода, перетаскивали трупы в узкие улочки и сваливали их в кучи, частью у порога дома терпимости, хрипели и умирали, и ни на кого в веселой компании это печальное зрелище не произвело ни малейшего впечатления. В связи с этим был поставлен вопрос: как так получается, что у европейца, едва вступившего на горячую землю Ост-Индии, настолько сильно меняется его сущность и вместо сострадания к ближним, которое он принес со своей родины, появляется варварская бесчувственность?
Причину этого найти нетрудно. Почва и климат здесь ни при чем. Скорее предрассудок, эта плодородная мать многих бед, порождает и эту бесчувственность. Если уж при царящем у нации предрассудке некий класс людей обречен на порабощение и лишен человеческих привилегий, то тогда сердце каждого обывателя за короткое время настолько черствеет, что он может смотреть на стенания, слезы и конвульсии этого типа людей, не переживая при этом больше, чем при виде судорог убитого быка. В странах, которые мы посещаем лишь с целью пополнить свои богатства, у местных жителей из-за позорящего человечество предрассудка отняли человеческие права, а за европейцами признали безграничное право надругаться над ними. Этот предрассудок вдыхает европеец, едва ступив ногой с корабля на берег, и вскоре ощущает его воздействие в своем сердце.
Мне было бы легко привести несколько примеров – из всевозможных столетий и климатических областей – подобной бесчувственности к страданиям определенных людей. Но зачем идти так далеко, если подобный пример мы можем найти совсем рядом? Мы живем в умеренном климате, и многие из нас с некоторых пор стали настолько сентиментальными, что жалеют блоху, срок жизни которой им приходится сократить. Тем не менее и у нас предрассудок обрек определенную категорию людей на полное порабощение и признал за их повелителями неограниченное право обращаться с ними как им заблагорассудится. Подобно тому как первым Кристианам приходилось искупать вину за все беды, которые случались в Римской империи, так и этим обычно приходится расплачиваться за все неприятности, которые возникают в домах их господ, при том что они за них не ответственны. Их часто выставляют на поругание в обществах, а им не позволено жаловаться на это; их стегают розгами, даже если ничего дурного они не сделали; их часто до смерти истязают долгими пытками, а большинство их сентиментальных сограждан слышат их крик, видят, как их истязают, но ничего несправедливого в этом не усматривают.