Книжка с настроением
Шрифт:
Как мерцающих звезд на ладонях огни!
Свечи…
Я зажгу вас и расставлю на полу…
Пусть танцуют блики на унылых стенах.
Покрывало сброшу, и постель, как луг,
Разноцветьем мне подымет настроенье.
Лягу и с улыбкой буду вспоминать
Нерешительность и первое свиданье…
Предаваясь ускользнувшим временам,
Находить одни и те
Ну и пусть любимой звал короткий срок…
Я была любима и парила птицей…
Что же делать, если он любить не смог
Окрыленную от счастья девочку-девицу…
Свечи нарисуют кинолентой сны
Из обрывков незабытых отношений…
И на потолке, как фильм, вторая жизнь —
Нашей первой неудачи продолженье.
По одной задую в полночь огоньки,
И лицом в букет ромашек молчаливых:
Не свечам же плакать от моей тоски,
От самой себя скрываемой ретиво.
Как же хочется сказок и секса с рассказчиком
При зажженных аромасвечах в ванной комнате,
Сильных рук и по телу блуждающих пальчиков,
Искупаться опять в дикой страсти как в омуте.
В лабиринте безумства на части расколотом
Искать выход, и слепо, на ощупь запутаться.
Специально поддаться, купиться на золото
Поцелуев Венеры шалуньи-распутницы…
Вновь наполнена ванна до края, но холодно…
В каждой капельке пламя свечей скачет мячиком…
То алмазные слезы сверкают… и солоно
На губах из-за долгой разлуки с рассказчиком.
О Боже… Иконы, пророки, святые…
Глаза разбежались… Кого попросить?
Одна здесь такая… Но воск золотыми
Слезами смывает мучительный стыд.
Под шалью нарядной я спрятала пламя
Волос цвета меди, в карманы — печаль…
О Боже, избавь от греховных желаний,
И рыжей распутницей стать мне не дай.
Жжет пальцы свеча… и колотится сердце…
Загадочный взгляд поседевших Матрен
Приметил, наверно, во мне иноверца,
А я атеисткой жила до сих пор.
Да вы не дивитесь, старушки в косынках,
Пред Богом мы с вами, должно быть, равны,
Шепчите и кайтесь всю жизнь по старинке,
А я буду молча стоять у стены.
О Боже, похоже, я гостья-незнайка…
Мой крест — украшение, как и браслет…
Луч солнца играет с церковной мозаикой,
А мне крайне страшно
Поставлю я свечку, и перед иконой
Своими словами беззвучно взмолюсь…
О Боже, спаси от судьбы непреклонной,
Я стать непутевой безумно боюсь.
Боюсь, что забудусь и сердцу позволю
Не слушать советов рассудка-ума,
Со страстью отдамся в отеле, и вволю
Напьюсь поцелуев хмельного вина.
О Боже, прости мне развратные мысли…
О Боже, за слабость мою не суди…
Не даром я женщина — Ты же Всевышний…
Услышь мою просьбу не сбиться с пути.
… А я хочу дочку с твоими глазами…
Какая ж я дура — мечтаю, мечтаю…
Купила акрил, и холсты, и бумагу…
Ни платье, ни тушь, ни духи, ни помаду…
Ни черные стрелки — рисую картину…
Девчушку с глазами… твоими, твоими…
Сиреневый бант и румяные щечки…
Такая забавная папина дочка! …
Смеется, сжимая в ладошке печенье,
Из розовых снов романтичная фея…
Поставлена точка… душа нараспашку…
Картину на гвоздь… с нарисованным счастьем…
А я бы… да что там? Не я, а другая
Подарит тебе то, что я рисовала…
Девчушку с глазами родными, родными…
Я просто сдалась… и тебя уступила
Такой же «художнице», ей — незнакомке,
Носящей под сердцем живого ребенка.
Будь счастлив.
Рисует твой профиль на стеклах автобуса
Проказница-ночь акварелью любви.
И я, как немая, ни вслух, ни вполголоса
Усталым лицом восхищаюсь твоим.
Задумчивый взгляд и морщинки. И с музыкой
Снежинки виски серебрят и скользят
По гладким щекам, по губам, чьих неузнанный
В объятиях жарких вкус страсти. Но зря
Мечтам, будто лайнеру, взлетную полосу
Готовит диспетчер игривой души —
Твоя остановка. Выходишь. И помыслы
Как горные реки с хрустальных вершин.
В молчанку мы играли будто дети —
Рябина осыпалась десять зим…
Одиннадцать… И трудно не заметить —
Всё изменилось… Мы поговорим
О поцелуях под открытым небом,