Книжная лавка
Шрифт:
– Ах, вот в чем дело! Ну, теперь мне наконец все стало ясно! Значит, вы подумываете об открытии книжного магазина. Вайолет это очень заинтересовало. Она намекала, что хочет переговорить с вами и высказать кое-какие собственные идеи. Думаю, чуть позже она непременно изыщет такую возможность и подойдет к вам.
Флоренс казалось, что «изыскать такую возможность» миссис Гамар могла бы в любой момент, поскольку она здесь хозяйка. Впрочем, она и не думала обманывать себя насчет собственной значимости. Она, собственно, решила вообще ни о чем не думать и с удовольствием сделала несколько глотков шампанского, после чего мелкие тревоги этого суматошного дня сразу куда-то незаметно улетели, словно подхваченные золотистыми, слегка покалывавшими
Она ожидала, что Генерал, сочтя свой долг хозяина выполненным, отойдет от нее, но он почему-то медлил.
– Какого типа книги вы намерены продавать у себя в магазине? – спросил он.
Флоренс растерялась, не зная, что ему ответить.
– Сейчас ведь в книжных магазинах редко встретишь поэтические сборники, не так ли? – продолжал Генерал. – Мне, во всяком случае, они там почти не попадаются.
– Поэзия в каком-то количестве у меня, безусловно, представлена будет, – сказала Флоренс. – Хотя она продается не так хорошо, как некоторые другие книги. Впрочем, мне нужно время, чтобы окончательно разобраться, какие именно книги мне следует заказать.
На лице Генерала было написано явное удивление. Ему даже в звании младшего офицера не требовалось много времени, чтобы запомнить всех людей «своего войска».
– «Легко стать мертвым. Скажите лишь: они мертвы». Вы знаете, кто написал эти строки?
Флоренс ужасно хотелось бы сказать «да, знаю», но, увы, она не могла. Глаза Генерала, в которых мерцал огонь ожидания, погасли. Он явно и раньше не раз пытался получить ответ на этот вопрос, но тщетно. И он сам назвал ей имя автора, но столь тихим голосом, что ей лишь с трудом удалось его расслышать в волнах того шума, который с шипением и стуком накатывался на них со всех сторон.
– Чарлз Сорли… [4]
Флоренс сразу поняла, что этот Сорли, должно быть, погиб, и спросила:
– Сколько ему было лет?
– Сорли? Двадцать. Он служил в Девонширском полку – его еще называют Swedebashers [5] , он, как известно, в основном из жителей Саффолка состоял, – 9-й батальон, рота В. И погиб в сражении под Лусом в 1915-м. Останься он жив, ему сейчас было бы шестьдесят четыре. Как мне. Вот почему я все время вспоминаю беднягу Сорли.
4
Чарлз Сорли (1895–1915) – британский армейский офицер и шотландский поэт, участник Первой мировой войны, был убит в сражении при Лусе в 1915 г. Его произведения были опубликованы посмертно в 1916 г.
5
Сельские жители, деревенщина (англ., разг.).
Наконец Генерал, шаркая ногами, удалился, и его тут же поглотила толпа гостей, становившаяся все более шумной и оживленной. А Флоренс опять осталась одна. Вокруг нее были люди, наверняка хорошо знавшие друг друга и общавшиеся по-свойски, как родственники; кое-кто из них был даже запечатлен на тех фотографиях в серебряных рамках. Кто же все они такие? Флоренс, собственно, ничего против них не имела, прекрасно понимая, что и эти люди тоже, наверное, растерялись бы, если бы, например, случайно попали в отдел рассылки огромного книжного магазина Мюллера. И тут вдруг у нее за спиной раздался бархатный голос какого-то, явно молодого мужчины, который произнес: «А я знаю, кто вы такая. Вы, вероятно, и есть миссис Грин».
Ему бы не следовало так говорить, подумала Флоренс, пока он не удостоверился, что его тоже узнали; впрочем, она его, конечно же, узнала сразу. Да любой житель Хардборо тут же с гордостью мог сообщить, кто этот человек такой,
Майлоу Норт был высок ростом и шел по жизни легко, не совершая особых усилий для своего продвижения. Впрочем, чтобы произнести: «Я знаю, кто вы такая. Вы, вероятно, и есть миссис Грин», ему все же потребовалось определенное усилие, а он не привык к бессмысленным тратам даже столь малого количества энергии. То, что представлялось в нем особой изысканностью и утонченностью, было на самом деле всего лишь умением ловко избегать любых сложностей и неприятностей; а то, что многие воспринимали как сочувствие или симпатию, было всего лишь инстинктивным стремлением предотвратить любые сложности и неприятности еще до того, как они возникнут. Трудно было даже представить себе, как подобный человек воспримет неизбежный процесс старения. Его эмоции, практически невостребованные и не имеющие возможности как-то себя проявить, успели атрофироваться. Но, как он недавно обнаружил, природное умение приспособиться и любопытство служили ему ничуть не хуже эмоций.
– Ну и я, разумеется, знаю, кто вы такой, мистер Норт, – сказала Флоренс, – хотя никогда раньше и не получала приглашений в Имение. А вот вы, полагаю, бываете здесь достаточно часто.
– Да, меня часто сюда приглашают, – подтвердил Майлоу и тут же принес ей еще бокал шампанского. Флоренс почувствовала, что благодарна ему: ведь она была уверена, что теперь, после ухода Генерала, так и будет торчать тут одна в полной неопределенности.
– Спасибо, вы очень добры.
– Не очень, – возразил Майлоу, редко говоривший что-либо кроме правды. Обходительность – это и впрямь отнюдь не доброта. Текучая натура Майлоу осторожно пробовала и отыскивала в людях их слабые места, а потом, украдкой проникнув к ним в душу и почувствовав, что вполне устроилась, начинала действовать в своих интересах. – Вы ведь живете одна, не так ли? И недавно совершенно самостоятельно переехали в Старый Дом? А вы никогда не задумывались о том, чтобы снова выйти замуж?
Флоренс смутилась. У нее было такое ощущение, словно она, подобно некоему судну, заштилена тихим голосом этого молодого человека в далекой заводи, где почти не слышны громкие голоса гостей, оставшихся далеко за спиной. Там, в этой шумной толпе, даже время, казалось, двигалось быстрее. Да и блюда с сэндвичами, украшенными петрушкой, которые были полны, когда она вошла в зал, теперь уже опустели, и на них виднелись лишь жалкие крошки.
– Раз уж вы спросили, – сказала она, – я вам отвечу так: в замужестве я была очень счастлива. Сперва мы с мужем работали вместе, но потом он перешел в Управление торговли – это было еще до того, как оно стало министерством, – и вечером, вернувшись домой, он часто рассказывал мне о своей работе.
– И вы были счастливы?
– Да. Я очень его любила. И старалась понять, в чем заключается его работа. Меня порой просто поражает, до чего некоторые супруги друг другу не подходят. Ведь должно же у них быть что-то общее, какие-то интересы.
Майлоу посмотрел на нее внимательнее.
– А вы уверены, что вам дали добрый совет, предложив самостоятельно заняться бизнесом? – спросил он.
– Я никогда ранее не была с вами знакома, мистер Норт, но мне всегда казалось, что вы с вашей профессией должны были бы приветствовать появление в Хардборо книжного магазина. Вы ведь, наверное, работаете в редакции Би-би-си и с писателями общаетесь, и с философами, и с другими интересными людьми. Вот я и надеюсь, что когда-нибудь все эти люди и к нам в Хардборо заглянут – с вами повидаться и свежим воздухом подышать.