Книжная Москва первой половины XIX века
Шрифт:
Начальные основания химии
2 руб. 35 3/4 коп.
8 руб.
3 руб.
540 руб.
При печатании книг за счет казны соблюдались определенные правила. Университет должен был выдавать автору или переводчику около 200 экз. книг или деньги за это же количество книг. В действительности это условие не вполне соблюдалось. Например, университет напечатал две книги, переведенные доктором А. А. Иовским, и заплатил ему 900 руб.{170} Как составилась эта сумма, можно видеть из приведенной выше таблицы.
Выплаченная университетом А. А. Иовскому сумма соответствовала тем, которые платили книгоиздатели авторам. А. Д. Сущов, выступая
В сведениях о книгах, переведенных Иовским, обращает на себя внимание тот факт, что цена для продажи увеличена в 4–5 раз в сравнении с номинальной стоимостью. Это давало возможность быстрее оправдать затраты на издание, а при реализации обеих книг целиком при тираже 600 экз. давало прибыль более 4 тыс. руб. Но такие цены делали книгу менее доступной, и она расходилась крайне медленно. Цена для выплаты переводчику была в 2–2,5 раза ниже цены для продажи, но выше, чем это было предусмотрено правилом, по которому сумма должна была быть равна стоимости печатания типографией 200 экз.
В: 1826 г. возник спор из-за выплаты денег И. А. Двигубскому за его книгу «Московская флора». В результате было решено взять за основу существующее правило, по с некоторыми изменениями: платить «не во что обойдется печатанием, но по чему будет продаваться», переводчику выдавать четвертую часть издания или «деньги за сию часть». Цена назначалась Правлением университета по договоренности с начальником типографии. Если книга поступала в собственность университета, издатель получал «целый завод изданной книги за первый раз, прочил издания, сколько бы их ни было, оставались в пользу казны». В отдельных случаях университет мог ограничиться натра Цдением издателя. Это распоряжение было подписано ректором университета А. А. Прокоповичем-Антонским{172}.
По «Положению» о типографии 1851 г. «Речи», «Отчеты», произнесенные на торжествах университета, бланки для Совета и Правления университета, объявления в «Ведомостях» по университетским делам печатались по требованию ректора без особой за то платы с представлением типографией подробного отчета в конце года, т. е. эти издания печатались на средства типографии. Так было, вероятно, на протяжении всей первой половины XIX в.
Учебные книги, представленные в типографию с одобрения Совета или Правления университета, по «Положению» 1851 г. печатались также на средства типографии: издержки, употребленные на их издание, «вознаграждаются от продажи таковых книг». Цену за них назначало Правление университета, при этом оно должно было «обращать внимание на количество расхода и ни в каком случае не надбавлять более 25 %, полагая в том числе 10 % комиссионеру и до 15 % в чистую пользу типографии». Это правило существенно должно было снизить стоимость книги.
За свой счет университет печатал немного. Например, в 1826 г. им изданы «Рассуждение о семействе крестоносных растений» и «Краткое начертание пользы крестоносных растений», переведенные с французского студентом Троцким; «Краткое начертание женских болезней», перевод с немецкого студента Ивана Кеппена; «Ученые известия» (тиражом 300 экз.); «Арифметика» Перевощикова (ее должны были «ввести в употребление по училищам»); «Арабская грамматика» Болдырева (из тиража 250 экз. 50 экз. должны были быть выданы сочинителю); «Опыт ручного словаря языка русского» (составленный И. Ф. Калайдовичем на основании «Словаря» Академии наук с добавлением «новейших изысканий»){173}. В 1834 г. за счет университета напечатаны две книги и 57 за счет посторонних лиц, в 1838 г. — соответственно 17 и 55, в 1850 г. — только 68 книг за счет посторонних лиц. Таким образом, основная масса книг в Университетской типографии печаталась за счет посторонних лиц, что давало типографии прибыль.
Печатание
В 1831 г. при пересмотре «табели» печатания книг стоимость была признана «по изменившимся по тому времени ценам довольно высокою и для печатающих в типографии обременительною»{175}.
По «Положению» 1851 г. требования к издателям книг ужесточились. Лица, желавшие печататься в Университетской типографии за свой счет, должны были вносить при заказе примерно треть суммы, необходимой для этого. Книга выдавалась только после уплаты всей договорной суммы, и притом никакой долг не мог быть «терпим долее одного года, по истечении которого остающаяся обеспечением книга» продавалась для покрытия долга. Льготы предоставлялись университетским ученым, которые могли «уплачивать за свои издания по числу требуемых ими экземпляров напечатанной книги». Долг за ними типография терпела до двух лет. Но прибыли и от этих изданий были незначительны.
Небольшими были прибыли и от журналов, издаваемых от университета, если вообще были. В отчете за 1825 г. Курбатов писал, что «Вестник Европы» при тираже 916 экз. давал доход 1475 руб.; «Исторический журнал» при тираже 360 экз. — 131 руб. 13 коп.; «Новый магазин естественной истории» при тираже 85 экз. приносил убыток 1390 руб. 14 коп.{176} В последующие годы тиражи журналов продолжали падать. Всего же от продажи книг и журналов университет в первой четверти XIX в. получал около 15–20 % дохода. Основным источником дохода (40–45 %) были газета «Московские ведомости» и публиковавшиеся в ней объявления.
В 1850 г. попечитель университета нашел, что дела в типографии «в расстройстве», не соблюдается порядок приема рукописей, оборудование обветшало, портится около 20 % бумаги, типография дает недостаточную прибыль. Ревизии типографии по расходу бумаги были и раньше. По ревизии 1829 г., типография использовала следующие сорта бумаги: газетная серая, газетная белая, белая лучшая, малая осоригпечная (?), корректурная, красная, синяя, картузная (?), писчая белая, писчая серая, александрийская, веленевая, ел-тая, веленевая для рисунков. На каждые 100 листов допускалась порча от одного до пяти листов в зависимости от сорта бумаги. Больше допустимого портилось газетной белой бумаги — 162 листа в год, а всего за год было испорчено 182 листа по всем видам бумаги{177}.
В 1850 г. — новое обвинение со стороны попечителя университета в перерасходе бумаги, прежде всего на «Московские ведомости» — до 20 % и даже более, на что университет ответил, что эта цифра «не заслуживает никакого вероятия», что бумаги портилось не более 2 %, в то время как в Академии наук допускалась порча от 2 до 5 %{178}.
Правление университета писало, что оно «постоянно заботилось» об увеличении доходов и не согласно с тем, что типография приносит мало прибылей. Оно напомнило, что на типографские суммы строился Дворянский институт и в 1847 г. долг за тем институтом еще оставался в размере 99 250 руб. серебром. В 1837 г. в Департамент народного просвещения были высланы все «остаточные экономические суммы для составления особого экономического капитала». В 1846 и 1848 гг. туда е были переданы 40 тыс. и 50 тыс. руб. (по некоторым данным, для военного ведомства). Помимо этого типографии была должна 2-я Московская гимназия более 11 тыс. руб. В 1850 г. типографский капитал «обращался» в сохранной казне Московского опекунского совета. Ректор Альфонский, подписавший от Правления ответ, замечал, что «едва ли какое-либо другое заведение по Министерству народного просвещения может сравняться с нею (типографией) в доходах».