Книжный роман
Шрифт:
Уже совсем взрослый Ричард, вернее, лорд Ричард Анри Реджинальд возглавит род, постарается по-отцовски разумно вести хозяйство, вступит в палату лордов и зарекомендует себя как суровый и бескомпромиссный государственный муж…
Вспоминать свою женитьбу совершенно не хотелось! Луиза была поначалу невообразимо хороша! Молодой человек даже любил её… наверное… Наверное, любил… Во всяком случае, первые пару лет семейной жизни вспоминались как вполне приятный, хоть и слегка обременительный период…
А потом нежная восторженная
Вздорный своенравный характер и раньше нет-нет, да проявлял себя. Но во всю ширь ведьминское нутро развернулось лишь после рождения наследника. Сына Генри.
Супруга, словно почувствовав, что полностью выполнила свои обязательства, что с честью отыграла отведённую ей роль, позабыла и о чести, и о возложенных на неё положением обязательствах. Она превратилась в вечно всем недовольную ведьму, для которой слово «супруга» – абсолютно пустой звук.
Вот тогда-то у лорда Уэнрайта Мэдсфилда окончательно испортился характер. Ему просто пришлось превратиться во вздорного тирана и непримиримого деспота, чтобы эту распутницу и кокотку, хоть символически, держать хоть в какой-то узде…
Потом разразился постыдный скандал. Скандал, который ещё долго при дворе будут вспоминать. Вот тогда-то лорд Ричард и отошёл окончательно от дел.
Он безвылазно осел в своём Йоркширском имении и проклял свет – с его грязью, интригами, лицемерием. С его вывернутой наизнанку моралью и полным отсутствием какой бы то ни было порядочности и благородства…
А Генри? Что сделал Генри? Его замечательный, горячо любимый и единственный сын…
Генри, получается, пошёл по стопам своей развязной, беспринципной мамаши, которая, слава Богу, к тому времени, благополучно умерла.
Наверняка, свет годами перетирает в своих зловонных кулуарах сплетню, что даже в смерти леди Уэнрайт оказалась распутной скандалисткой! Умереть в постели очередного любовника, в который уж раз публично оскорбив самим своим существованием и своё благородное имя, и свою ни в чём не повинную семью – это надо было очень постараться… Проклятая Луиза, получается, смогла…
Ричард всей душой ненавидел этих Дайсонов Форестеров, своих ближайших соседей! Этот, с позволения сказать, клубок аспидов, сосредоточение зла…
Это ведь мерзавца Карла он тогда обнаружил в своей постели! Это негодяй Карл выродил и взлелеял и свою непотребную распутницу-дочь!
Генри! Ты – идиот! Как можно было всем этим соблазниться?! Как тебе такое безобразие даже в твою наивную голову пришло?!
Эта мелкая шлюшка, молодая змея по имени Мэри, соблазнила его мальчика и бессовестно из отчего дома увела…
Любовь. Что такое любовь?! Ах, бедный, бедный Генри! Это о своей неземной любви мальчик тогда ему кричал, когда требовал дать ему разрешение жениться!..
Лорд
Глава 7.
Чувствуя, что слишком близко подобрался к пробуждению и теперь балансирует на грани яви и сна, Ричард отбросил тягостные воспоминания и попытался погрузиться обратно в сон.
Кони вдалеке всё так же безмятежно паслись, солнце всё так же приятно согревало, а тревоги и глубоко скрытые печали, немного посопротивлявшись, наконец уступили и постепенно покорно отошли…
Как хорошо! Как легко и свободно ни о чём не думать! Ни о чём не волноваться, ни о чём не переживать! Лежать себе на сочном лугу, раскинув вширь отяжелевшие руки, и просто смотреть на пробегающие в небе почти прозрачные белые облака…
Неожиданно к боку что-то прислонилось. Что-то мягкое, тёплое требовательно притулилось и почти прильнуло к нему.
Ричард, чуть повернувшись, нащупал источник приятности и вдруг пробудившегося трепетного волнения, и осторожно провёл по нему рукой…
Истомлённое тело отреагировало гораздо раньше, чем затуманенный полудрёмой мозг. Под ладонью ощутились сладостно-манящие изгибы. Что-то зовущее и, судя по всему, до последней клеточки совершенное.
Мужчина перекатился на бок, зарылся лицом в источник свежего неповторимого аромата, прижался всем телом к мягкости, которая о наслаждении теперь прям кричала, и тягостно-протяжно застонал…
Виктория уже готова была впасть в отчание! Лорд «обаяшка» всё никак не хотел выздоравливать. Жар окончательно всё никак не спадал.
Вот уже второй день обеспокоенный доктор кормил пациента брусникой чуть ли не горстями. Это был единственный природный антибиотик, который она смогла вспомнить, и который на этой территории произрастал.
Ответственно поднатужившись, Виктория Александровна вспомнила осложнения кори. Ничего хорошего! И это ещё, мягко говоря! Было страшно представлять, насколько разбушевалось её бесконтрольное подсознание, которое уготовило для единственного правителя местных земель, к примеру, менингит или то же воспаление лёгких…
К вечеру (конечно, чисто по её профессиональным ощущениям!), у сложного пациента, наконец, наступил так горячо ожидаемый перелом. Никакого, уже привычного перед ночью, скачка температуры! К тому же, лорд Ричард, кажется, не собирался бредить, а погрузился в самый обычный и вполне удовлетворительно спокойный сон…
Чтобы окончательно расслабиться и больше не накручивать страшными диагнозами себя, Вика ещё пару раз вставала ночью и мерила ему температуру. Нет. Слава Богу, нет! Кажется, самого страшного не произошло!..