Кнопка управления мужем

Донцова Дарья

Нет, оно женского рода. Ни один мужчина не станет разгуливать с таким маникюром.

Коко подняло рыбку к подбородку, крутануло тушку и попало ею по своему лицу. Зал радостно загоготал.

– Попробуй еще раз, – предложила Хразиш.

– Пардоньте, не получилось, – констатировало Коко. – Но повторение – мать учения. Бите-дритте!

Рыба снова совершила оборот и… осталась целой.

Зрители засвистели, затопали.

– Будьте снисходительны, – закричало бесполое существо, – я не волшебник, только учусь! Музыка погромче!

Из динамиков запел

бессмертный Мик Джаггер. Коко стояло с селедкой, я находилась совсем рядом с ним и услышала тихий разговор между Коко и Еленой.

– Ты сто раз репетировал, а повторить не можешь, – укорила Коко Хразиш.

– Сама дура, – огрызнулся затейник, – у тебя хвост надрезали, а мой забыли.

– Осталось выяснить, в каком месте он у тебя приделан, – хихикнула Лена.

– Кто? – процедил Коко.

– Хвост, – веселилась Хразиш. – Хорош столбом стоять, рви селедку.

– Боюсь, опять не получится, – запаниковал Коко. – Шоу на грани провала!

– Раздерите ее кое-как, – еле слышно посоветовала я, – и уроните на стол. Там уже лежат два куска, полученные в первом трюке, поднимите их, и все.

– Зая, ты гений, – обрадовалось Коко, – с меня страстный поцелуй.

– Лучше деньгами, – хихикнула я.

– Ужин за счет заведения тебе обеспечен, – пообещало Коко и, быстро крутанув селедку, сделал резкое движение руками.

Несчастная иваси благополучно разодралась на два неаккуратных куска, которые, вопреки моему ожиданию, не упали на стол, а улетели вверх. Я закрыла глаза и вжала голову в плечи. Сейчас останки соленой рыбы плюхнутся на кого-нибудь в зале. Представляю, какой поднимется крик. Но нет, публика продолжала хлопать.

– А вот и наша рыбка! – объявил Коко, хватая тарелку, на которой лежали две куриные грудки. – Ни одной косточки не осталось!

– Идиот, – процедила Лена.

– Кретинка, – сквозь металлокерамические коронки прошептало Коко.

– Злись, сколько хочешь, – элегически отреагировала Елена, – можешь даже пнуть меня. Но от этого курица, которую ты сейчас демонстрируешь, не станет селедкой.

– Курица! – взвизгнуло Коко и тут же осеклось.

– Не вопи, – велела Хразиш, – зал ничего не понял.

– Откуда здесь птица? – не успокаивался ведущий.

– Парни реквизит перепутали, – предположила Хразиш. – На ночное шоу у нас цыпленок а-ля дьяволо. Петушка из холодильника взяли.

– Ненавижу их, – простонало Коко, продолжая натужно улыбаться аплодирующему залу. – Виола, уж извините. Сделайте вид, что перед вами селедка. Публика не видит содержимое плошки. Ну, говорите, умоляю.

– Рыба совершенно чистая, – соврала я. – Чудесно получилось.

– Спасибо, душенька, – выдохнуло Коко и обратилось к посетителям трактира: – С селедкой покончено. Начнем варганить африканский салат «нямча-тямча».

– Вспомнила, – тихо забубнила Лена, – правильно они курицу приперли! Она в закуску вместо бегемотятины идет.

– Что? – одними губами спросила я.

Хразиш придвинулась ко мне почти вплотную.

– Рецепт экзотический, ингредиенты достать трудно. В оригинале

указано филе бегемота. Ну и где в Москве гиппопотама найти можно?

– В зоопарке, наверное, – предложила я.

– Сомневаюсь, что там разрешат от зверушки кусок для шоу отпилить, – фыркнула Лена.

Пока мы с ней вели тихую беседу, волосатое чудище схватило огромный нож, швырнуло на доску одну куриную грудку и стало неумело кромсать ее ножом. Из зала понеслись смешки, которые внезапно перекрыл вопль Коко:

– Моя рука!

Я глянула на стол. Увидела отрубленный палец, лужу крови и закричала:

– Боже! Вам больно? В зале есть доктор? Надо вызвать «Скорую». Принесите скорей лед и два чистых полиэтиленовых пакета. Палец можно пришить, главное, его правильно сохранить.

А ведущий вдруг расхохотался:

– Шутка! Думали, я теперь без пальца? Вот мои ручки, все целенькие!

– Кровь течет, – закричал кто-то из публики.

– И пальчик отдельно на столе лежит, – пропищала Лена. – Ой, меня тошнит…

Коко подошло к краю подиума, село и продемонстрировало посетителям свои руки, приговаривая:

– Смотрите, у меня все на месте. Здоровский прикол, правда? Отрезанный палец – это муляж, кровь бутафорская, от настоящей ее даже вблизи не отличишь. Вон, как блестит.

– Идиотизм… – простонала мне на ухо Хразиш. – Я ничего о шуточке не знала, чуть инфаркт не заработала.

– Попробуйте повеселить так своих родных, – заливался ведущий. – Уверен, им понравится. Бабушка, мама, теща – все придут в восторг, когда убедятся, что руки ваши целы. Представляете, какую радость вы им доставите? Хочу предупредить: искусственная кровь очень плохо отстирывается, намного хуже, чем настоящая, поэтому не надевайте свою лучшую одежду и закройте деревянную мебель пленкой. Если хоть капелька попадет на не защищенную лаком поверхность, темное пятно останется только срезать. Усекли, мои кисоньки? А сейчас готовим салатик из бегемотятины. Лена!

Хразиш изобразила внимание:

– Да?

– Режь яйца синего альбатроса, – велело Коко. – Вон они, в миске.

Я, еле пришедшая в себя после ее шуточки, покосилась на плошку, где лежали странные голубые комки.

– Что это? – спросила я.

– Не волнуйся, – зашептала Лена, бойко орудуя ножом, – всего-то перепелиные яйца, которые покрасили йодом. Он в соединении с крахмалом делается синим.

– Откуда тут крахмал? – снова впала я в недоумение.

Хразиш наступила мне на ногу.

– У нас кулинарно-познавательное, эстрадно-развлекательное, юмористическое шоу, а не вечер вопросов и ответов. Откуда крахмал? А из чего, по-твоему, состоят яйца?

– Из белка и желтка, – пробормотала я.

– Там и крахмала выше крыши, – отрезала Лена и активно застучала ножом по доске.

Музыка заиграла еще громче, ведущий еле слышно сказал мне:

– Успокойся, яйца покрасили фломастером, про крахмал и йод я Ленке наврал, а она, балда, поверила.

– Нельзя есть то, что покрыто не кулинарным красящим веществом, – занервничала я.