Кнопка Возврата
Шрифт:
– Ты просто рисуешь перед собой ту картинку, которую хочешь видеть.
– Я еще в какой-то степени верю в прогресс в то, что этап эволюции человека, который, по словам профессора, еще не завершился, придет, наконец, к какому-то итогу.
– Не уверен, что этот итог обязательно должен быть приятен для нас.
– Может быть. Но единственная остающаяся альтернатива - это гарантированное самоуничтожение человечества. При том наборе человеческих качеств, который мы сейчас имеем, это рано или поздно случится, - сказал Уткин и, помрачнев, добавил: - И скорее уж рано, чем
– Положим, так. Пусть разделение, пусть новая раса.
– И все должно произойти очень быстро, - вставил Уткин.
– Времени мало.
– Но куда денутся обычные люди? Со своим первобытным багажом внутри. Как с ними, с обычными?
– Ты меня спрашиваешь, словно я автор проекта, а я, собственно, ничего не знаю, только предполагаю, - сказал Уткин. "И ни о чем таком даже не думал", - сказал про себя. И продолжал: - Наверное, люди новой расы, применяя свою суггестивную силу, смогут гасить наиболее опасные вспышки агрессии. Возможно, они это уже делают, иначе - почему мы до сих пор живы?
– Это уже фантастика, - засмеялся Воронин.
– И, между прочим, наряду со словом "суггестия" время от времени хорошо бы произносить слово "интердикция" - по примеру профессора Поршнева.
– "Интердикция" - это правильно, - согласился Уткин.
– Такие слова надо употреблять время от времени.
– И тоже засмеялся.
– Я надеюсь, что когда все случится, мы с тобой окажемся по одну сторону линии раздела, - произнес Уткин, отсмеявшись.
– Будем надеяться, - сказал Воронин.
– Если, конечно, оно случится.
Они пожали друг другу руки, прощаясь.
– А, кстати, этот гаджет, можно его как-нибудь потрогать?
– спросил Воронин уже по ту сторону порога.
– Гаджет пропал вместе с Мясоедовым, - сказал Уткин.
– Это была такая маленькая небольшая коробочка. По размеру как пульт от телевизора.
Странное дело, задумался Уткин, когда остался один, почему Воронин не спросил, откуда взялся этот гаджет? Я сказал неопределенно "вброшен в народ", и он удовлетворился. Кстати, я в свое время тоже не проявил любопытства. Почему? Долго задумываться он, однако, не стал и перешел к чтению.
Поскольку последовательность псевдослучайных чисел в принципе детерминирована, мы могли бы фиксировать в ходе эксперимента, какие именно числа в ней были изменены в ходе операторского воздействия. Разумеется, после каждого наведенного оператором сбоя изменяется не только очередное случайное число, изменятся и последующие числа генерируемой случайной последовательности (алгоритм их выдачи будет работать уже с другими начальными данными), однако определение этих чиселпри известном расчетном алгоритме не представляет принципиальной сложности.
Итак, можно отметить два обстоятельства, сопутствующих эксперименту и, возможно, влияющих на его результативность: во-первых - неинформированность участников о неслучайном характере процесса, подвергаемого воздействию (как уже говорилось,
Еще раз напомним, что эффективность операторского воздействия, установленная в ходе основного эксперимента, отвечает уровню представления его организаторов о характере процесса и не может быть пересчитана ввиду изначальной неполноты регистрации его состояний.
Возникает желание провести серию дополнительных экспериментов, в которых результат воздействия оператора сравнивался бы с предварительно полученной распечаткой последовательности псевдослучайных чисел, генерируемой с теми же начальными условиями.
Имея на руках распечатку, мы можем зафиксировать, какие именно числа псевдослучайной последовательности были изменены воздействием оператора, и по этим данным (исходя из вероятности каждого конкретного сбоя в работе компьютера) оценить заново эффективность воздействия оператора на его работу. Результат окажется намного более впечатляющим по сравнению с теми, которые обычно достигаются в экспериментах подобного рода.
Но эксперимент с предварительной распечаткой может завершиться совершенно иначе. Существует такая возможность - странная, даже невероятная, но которую по соображениям формальной логики нельзя отбрасывать.
Может получиться так, что, несмотря на полную регистрацию состояний процесса генерации псевдослучайных чисел, нам не удастся локализовать момент воздействия оператора на процесс счета. Это воздействие проявится не в измененных результатах конкретных компьютерных операций, на которые можно показать пальцем, а только в статистике. Иными словами, конкретных компьютерных сбоев, о необходимости которых так много говорилось на самом деле не происходит.
Все говорит о том, что именно этот вариант имеет место, потому что в противном случае вместе с согласованными и по этой причине нерегистрируемыми сбоями счета и контроля появлялось бы какое-то количество несогласованных (ведь эффект воздействия проявляется случайно, а значит и случайный разброс неминуем), которые незамедлительно приводили бы к аварийному останову в работе компьютера.
Тогда каким образом достигается эффект воздействия?
Действительно, каким?
– подумал заинтригованный Уткин.
Остается предположить, что изменению подвергается сама программа, генерирующая последовательность псевдослучайных чисел. Например, константы, задающие ее начальные условия, изменяются так, что на протяжении какого-то периода времени значения генерируемых чисел отклоняются от среднего в сторону увеличения. Остается непонятным, как может осуществляться это изменение, если оператору неизвестны начальные константы, и совсем уже неизвестно, как их нужно изменить, чтобы добиться нужного результата.