"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Да и епископ, будучи посвящен патриархом (или архиепископом) в сей чин, должен быть снабжен всем необходимым. И если иконы, церковные сосуды, покровы, облачения и прочую утварь можно изготовить, купив нужные материалы (очень дорогие), а потом освятить, то святых мощей епископ изготовить не может. Для их приобретения нужно обращаться в церковную организацию, где они есть, и просить отделить частицу, если это возможно.
Как и всякая драгоценность, святые мощи подвергались незаконным посягательствам, проще говоря, были объектом краж. На рубеже VIII и IX века жил в Ахене некий Эйнхард, священнослужитель и придворный Карла Великого и Людовика Благочестивого, известный писатель и историк своего времени. Он оставил длинный и подробный рассказ о подлинной истории, как в 827 году ездил в Рим с целью добыть святых мощей.
«Они (двое спутников Эйнхарда – Е.Д.) сначала пришли к часовне блаженного мученика Тибуртия на Лабикийской дороге,
85
Имеются в виду два римских мученика, обезглавленные в 304 году.
Они подняли тело, как и подобало, с величайшим почтением и, поддерживая, обернули в чистое полотно… А чтобы не осталось никаких признаков изъятия тела, они вернули каменную крышку на место…» [86]
Но этим эпизодом благочестивейшие взломщики не ограничились. Чуть позже они решили, что нехорошо будет разлучать святого Марцеллина с его товарищем святым Петром, с которым они разделили мученическую смерть и пятьсот лет покоились вместе, и выкрали его тоже. Возможно, к этому шагу их подтолкнул сам святой Петр, внушив их умам «мучения и терзания». Волю мучеников никак нельзя сбрасывать со счетов: уже будучи перевезены из Италии во Франкию, они стали посылать разным людям видения и вещие сны, в которых очень ясно было сказано: святые не желают лежать в том месте, где их положили (в часовне города Михельштадта), они желают быть перемещенными в другое. «Двенадцать суток кряду не проходило ни одной ночи, когда одному, двум или даже трем из наших спутников не открывалось бы во сне, что тела святых нужно перенести из этого места в другое». Сам Эйнхард обнаружил, что останов Марцеллина по объему меньше, чем Петра, и позже была раскрыта кража – еще одна, получается, когда была похищена часть священнейшего тела…
86
Эйнхард. Перенесение мощей и чудеса святых Марцеллина и Петра. Перевод М. С. Петровой. В книге «Памятники средневековой латинской литературы VIII–IX века». Москва, Наука 2006.
Это лишь краткие выжимки из длинного драматичного рассказа о похищении святых мощей. Мы приводим их, чтобы показать, как важны они были для развивающихся христианских стран, и с какими трудами добывались.
Могла ли Ольга в свое время строить церкви, сколько хотелось? Увы, нет. У нее не было самого главного – епископа. Ко временам патриарха Фотия (он жил почти ровно за сто лет до Ольги) относятся известия о крещении неких варваров, делавших набеги на Византию и крестившихся после того, как им были явлены чудеса. В этих варварах традиционно видят русов, а в их вожде – князя Аскольда, хотя в источнике никаких имен не названо. В хронике под названием «Продолжатель Феофана», в рассказе о жизни императора Василия I (книга 3) подробно излагается история о том, как некий архиепископ явился к «народу рос» и склонил его принять крещение, показав чудо с Евангелием, которое не сгорело, будучи брошено в огонь, после чего русы «без сомнения приступили к крещению». В то же время в списке епархий Константинопольской патриархии упоминается Росская епархия, судя по всему, как недавно образованная (хотя по последним изысканиям ее датировка IX веком вызывает сомнения). Из этого многими исследователями делает вывод, что во времена Аскольда произошло самое первое, так называемое Фотиево (от имени тогдашнего патриарха) крещение Руси. И да, это вполне могло быть (что отчасти перекликается и с претензиями тогдашних русских правителей на титул
Но Аскольд, как мы знаем, в Киеве княжил недолго (с исторической точки зрения). При перемене власти и захвате Киева другой волной норманнов, пришедших с севера во главе с Олегом, едва начатая христианизация Руси прекратилась. Нет никаких оснований считать, что Росская епархия или христианские общины существовали во времена Олега и после него. Та первая епархия больше нигде не упоминается, а следующая возникла лишь при Владимире. Ни в каких источниках нет указаний, что при Ольге существовала Русская епархия. Значит, у нее не было епископа, который рукополагал бы священников, вручал им антиминсы, а потом освящал готовую церковь (что необязательно, но желательно). Некому было проповедовать и крестить, а значит, и приращению числа верующих было неоткуда взяться. Миф уверяет, что княгиня чуть ли лично проповедовала, но едва ли у главы государства оставалось много времени на это дело.
Кстати, понимал все это творец нашего доброго знакомого «Псковского Кроника», которого мы не раз уже хвалили за удивительно верную, при общей фантастичности содержания, логику. По его версии, княгиня Ольга побывала в Царьграде при «великих царях Леоне и Льве Премудром и при потриархе Генадии». А вот так описывается ее возвращение в Новгород:
«Такожде прияша и епископа Генадиа и с ним чесныя иконы, животворящий крест и протчия святыя иконы в створах несоша священницы. Благословящий крест епископ Геннадий на главе своей несет. Пречистое святое евангелие игумен Маркел на главе своей несет. Дьякони же кадяще чесный крест и святое евангелие и протчия святыя иконы. За иконами идяше благоверная великая княиня Ольга, нареченная во святом крещении Елена, с цареградскими послами и со всеми православными христианы с цареградцы»…
Это просто какая-то фантастическая мечта, которой могла бы предаваться историческая княгиня Ольга: вернуться на Русь во главе блестящей священной процессии, чтобы впереди шел епископ и нес на главе благословляющий крест, игумен Маркел нес бы святое евангелие – тоже на голове, священники несли бы святые иконы, дьяконы кадили бы и несли целую уйму священной утвари для будущих храмов… Нет, не могу порой отделаться от мысли – он что-то знал, этот псковский «хронист» конца XVII века, или обладал, по крайней мере, немалым литературным талантом. Отчаянно путаясь в реалиях, усыпая свой путь анахронизмами, он тем не менее создал полотно очень яркое и почти убедительное. За этим стоит буйное, неудержимое вдохновение, которому некогда следить за мелочами, так что древляне порой бывают смешаны с дреговичами и поселены в «земле Синдерской». Не совсем понятно, был ли этот «епископ Геннадий» тезкой царьградского «патриарха Геннадия» или тот явился из Царьграда на Русь крестить Новгород самолично, понизившись для этого в должности. Так или иначе, здесь он не теряет времени:
«…заложиша в Великом Новеграде церков соборную Софии Премудрости Божии цареградцы епископ Геннадий с послами, со всем освященным собором и со всеми христианы древяную, да церков святых праведных Иоакима и Анны, да часовню. О сем благо[да]риша всемогущаго Бога и Пречистую Богородицу, чесное ея Успение. И строиша тыя божия церкви лето едино, и освятиша их епископ Геннадий со игумены своими и со всем освященным своим собором».
Как видим, наш хронист наш четко знал – для церковного строительства нужен епископ, святое евангелие, игумены, дьяконы, святые иконы, честные кресты, и щедрой рукой отсыпал «Ольге Изборсковне» все необходимое, якобы привезенное непосредственно из Царьграда. Увы, «крест и презвитер» – вот все, что Ольге получила от патриарха (на самом деле, Полиевкта) в более древних источниках, создатели которых не давали воли своей буйной фантазии.
Учитывая все это, я подозреваю, что «сокрушение кумиров» жития ей приписали только ради аналогии с царицей Еленой. Рушить святилища имеет смысл в том случае, если можешь чем-то их заменить. То есть если можешь вместо святилища поставить церковь. А если не можешь, то сносить святилища – только создавать социальную напряженность, разжигать очаги народного протеста, рушить налаженный порядок жизни, подчиненный привычным ритуалам, и тем подталкивать страну к развалу и хаосу. Нельзя отнимать у народа духовные ориентиры, если не можешь сразу же заменить их другими.
Уже «Степенная книга» (середина XVI века) восполняет это упущение, дает Ольге то, чего не дали более ранние источники:
«Одарил ее патриарх щедро: даровал он ей честной крест Христов и святые иконы, дал ей священника, и святые книги, и прочие священные вещи».
Дмитрий Ростовский (в 1705 году) еще увеличил дары, точнее, прибавил к этому списку «пресвитеров и клириков».
Фактически с каждым веком Ольга уезжала от патриарха все богаче и богаче:
– «И благословил ее патриарх и отпустил». (НПЛ, ПВЛ, XII век)