Княгиня Серебряная
Шрифт:
Обленился, тренировки забросил. И покушать любил. Он так и говорил, ласково и чуть ли не причмокивая. Не поесть, не пожрать, не закинуться едой. Покушать.
Покушал он позавчера знатно, и не только устриц. Водочки тоже. А потому аналитика с утра не пошла. Ну какая, к чертям, аналитика, когда голова гудит? Потом надо было ехать к матери. На нее опять накатило.
Недавно мать окончательно вышла на пенсию и теперь откровенно маялась. Каждый день звонила Олегу и жаловалась на свое одиночество и мигрень. Но чаще на депрессию. С женой Рокотов давно уже развелся, Ленка и
Наследника к Рокотовым привозили редко. Олег с сожалением констатировал, что чадо откормленное и равнодушное ко всему, кроме игрушек в навороченном смартфоне. Хотя они, наследники, видать, сейчас все такие. Вот и приятели зудят: как заставить детей учиться? Все в блогеры хотят. Как этот прибабахнутый, на розовом «Майбахе». Который за границу недавно свалил.
Рокотов во время этих разговоров сам розовел, поскольку вел блог, и не один. Хотя «Майбаха» у Олега не было, не заработал. Он вообще на метро ездил, в крайнем случае на такси. Машина – это вечные проблемы с парковкой, на ночь надо где-то приткнуться, а общественный транспорт прекрасно развит, скоро ветки наземного метро и в другие крупные города протянутся. И зачем «Майбах»? Для понтов?
Мать жаловалась на здоровье и рассказывала, к каким врачам планирует пойти на следующей неделе, а Рокотов, привычно абстрагировавшись и «опустив шторку», думал о своем. О том, что не успевает написать заказанную статью.
По ящику показывали фигурное катание, которое мать обожала. Телевизор в доме вообще не выключался, и Рокотов уже устал удивляться этому поколению телевизионных наркоманов, которое отказывалось расстаться с пагубной привычкой. Фоном включать какой-нибудь канал и создавать тем самым иллюзию присутствия в доме кучи народа.
– …плохо кончают, – прорвалось сквозь «шторку», и Рокотов очнулся.
– Что ты сказала, ма?
– Я говорю, что раньше спортивная карьера длилась гораздо дольше. А сейчас уже в девятнадцать – старуха. И разжирела. Потом спиваются, на наркоту подсаживаются. Впрочем, и раньше так было. Сегодня про Воронцову опять прочитала. Двадцать лет прошло, а все еще трут.
Рокотов машинально уловил в речи филолога вульгаризм: трут. Мать полжизни проработала в редакции толстого журнала, дослужилась даже до шефа, Олега тоже вырастила гуманитарием, на что он был всерьез обижен. Журналистика давно уже не престижная и доходная профессия, сейчас погоду в информационном пространстве делают блогеры. И любой нахальный дилетант обходит на повороте профи как стоячего, если нащупает горячую тему.
Сейчас не важно, как ты пишешь, важно, о чем и как быстро. И Рокотов с досадой вспомнил про статью, которую, судя по всему, так и не наваяет к сроку.
– Семнадцать ножевых ранений! – меж тем азартно продолжала мать. – Да еще и волосы отрезал и по всей квартире раскидал! Точно маньяк! Но почему она его впустила-то?
– Кого? – машинально спросил Рокотов, зациклившийся на ненаписанной статье.
– Убийцу. Кстати, его так и не нашли.
Он встрепенулся и погуглил. «Убийцу так и не нашли» –
Вечером Рокотов подумал, что аналитическая статья еще какое-то время не «протухнет», а дырку в графике можно закрыть, написав, допустим, о той же Воронцовой. Завтра как раз юбилей в кавычках. Двадцать лет назад соседи, почувствовав отвратительный запах на лестничной клетке, нашли изуродованный труп бывшей фигуристки в ее разгромленной квартире.
Статейку Олег наскоро сляпал, не переставая напрягаться насчет аналитики. Заказ сделан – заказ взят. Репутация важнее всего, и надо кровь из носу написать. А тут какая-то Воронцова, которая уж двадцать лет как в могиле.
Рокотов даже не думал, чем все это закончится. Какой-то Аркадий Шумов вдруг начал строить! И обозвал дерьмом! Да ладно бы только это! Зацепила Рокотова фраза: «Ты когда в последний раз на спортивных соревнованиях был, оборзеватель?»
Потому что на соревнованиях Олег был в качестве спортивного комментатора и собирался туда снова буквально на днях. Вот все ругают блогеров, а сами? Лепят гадости, не вникнув в тему.
А Олег Рокотов, кроме того что профессиональный журналист, еще и кмс, между прочим. Хотя спорт давно забросил.
Рокотов с раздражением ощутил жирок на боках и, опустив глаза, увидел расстегнутую пуговицу на поясе домашних рваных джинсов и две пустых петли на ширинке. Тесно, живот в штанах уже не помещается. Лениво. Ходить куда-то, железо тягать. И Рокотова сдернуло. Он ответил хейтеру, чего категорически делать нельзя.
Недаром ведь говорят: не корми тролля. А Шумов точно тролль. И ты подумай! Этому гаду плюсуют! А вот автору статьи минусуют! Вот же зажравшиеся твари! Что не так написано?!
Рокотов понял свою ошибку и уже хотел закрыть тему, но вдруг прилетело:
Судья Уоргрейв: «Это я ее убил. И мне ничего не будет. Срок давности вышел».
«Типа прикол?» – подумал Рокотов, но по спине пополз холодок.
Убийцу ведь так и не нашли. А судя по его действиям, орудовал явно маньяк. Этим маньякам всякое может в голову прийти. А вдруг у него обострение? И он решил отметить двадцатилетие «знаменательного события» еще одним трупом.
«И этот труп будет мой». – Рокотов нервно щелкнул мышкой. Удалить ее, что ли, эту статью? Нельзя: зашло. Вон сколько комментариев!
Больше всего досталось судье Уоргрейву:
«Открой личико, Гюльчатай! Слабо?»
«Это и я так могу. Признаться в том, что Кеннеди убил».
«Да брехня! К чужой славе хочет примазаться!»
Судья Уоргрейв: «Придется вам всем доказать».
Ночью Рокотову не спалось. Вспомнилось вдруг недавнее нападение на известного блогера, который лежал сейчас в коме. Приложился головой о бордюр после неожиданного толчка в спину. В результате раздробленная височная кость и отек мозга.