Князь Барбашев
Шрифт:
И ночное бдение эту нишу ему нашло. Осталось лишь правильно разыграть полученную карту.
Ну да карьера - дело не сиюминутное, время на раздумывание ещё есть. А вот сейчас он работал над усовершенствованием речного транспортного средства. Правда, под таким громким названием скрывался обычный струг, на котором Андрей менял парусное вооружение.
Он, вообще-то, и не подумал бы этим заниматься, если б не купцы Пётр и Чертил.
Кстати, их прошлогодняя поездка принесла хорошую прибыль. Расторговавшись своим товаром, они на всю вырученную сумму скупили несколько калий краски по сорок рубликов за калью, а в Москве продали её уже по восемьдесят, что, даже с вычетом мыта многочисленных таможен, принесло практически удвоение капитала.
Обрадованный этой новостью, Андрей предложил на следующий год вновь
Выслушав купцов, Андрею оставалось только ёкнуть от горечи лопнувших надежд и напрячь память, вспоминая о волго-донском канале, который сначала пытались прорыть из Оки в верховья Дона, и он даже работал при Петре, но, вроде, недолго.
Плюсов тут было несколько: самую большую часть дороги (почти половину дней) отнимал путь от Руси до Азова. К тому же сухопутные караваны были уязвимы для кочевавших в степи татар. Впрочем, и суда, встающие на ночёвку, тоже подвергались опасности, но всё же не так сильно, а время в пути значительно сокращалось. Вот только суда эти строили наспех в верховьях Дона и его притоках. А до них товары ещё нужно было довезти теми же телегами, а потом купить судёнышко (пусть и дешевле, чем обычный струг, но всё же), перегрузить товары, а по возвращению ещё и умудриться продать его на дрова, при этом постаравшись не сильно продешевить. Потому большинство купцов-сурожан предпочитало сухопутные караваны, прикупив у Азовского паши тарханные грамоты.
А вот если наладить канал или систему волоков то, глядишь, скупой ручеёк купцов до Азова и увеличиться. От Азова, конечно, на своих кораблях не выйдешь - турки не дадут, но и так время на путь сократиться. Хотя ещё вопрос - во сколько обойдётся стоянка речных судов в самом Азове, пока купцы в Стамбул мотаются.
Впрочем, сами Пётр и Чертил в туретчину ходить не собирались, а значит забивать себе голову этими проблемами смысла пока не было. Получив на руки свои деньги (что стоило купцам хороших нервов - с наличкой на Руси было не совсем хорошо и торговать часто предпочитали по бартеру) Андрей задумался о дальнейшем сотрудничестве. Да и сами купцы, как оказалось, тоже были не против продолжить деловые отношения. Оставалось только найти взаимовыгодные условия, чем все трое и занялись, сняв комнату в ближайшей корчме (чай не дело в святой обители подобным заниматься).
Переговоры шли долго, торговались чуть ли не за каждую деньгу, но к "консенсусу", как говаривал один не к ночи будь помянутый генсек, пришли и, как положено, в конце отметили это хорошим застольем.
В общем, с купцами Андрей расстался, имея на руках новый ряд, по которому он вносил в новое товарищество вновь полсотни рублей и струг. Но эти деньги уже должны были постоянно крутиться, увеличивая сами себя. Насколько он помнил, ближайшие пять-шесть лет торговля с Казанью будет проходить без эксцессов и этого времени купцам-сотоварищам должно вполне хватить, чтобы хорошо раскрутиться.
Так вот, соображая, как укоротить обратную дорогу, ибо, как говориться, прибывший первым снимает самые сливки, он специально осмотрел вытащенный на зиму на берег дощаник, на котором его компаньоны пускались в дальний путь. Увидев место крепления единственной мачты, он крепко задумался. Прямой парус, конечно, прост до безобразия - всего лишь полотнище прямоугольной формы, прикреплённое верхней шкаториной к поднимаемому на мачте горизонтальному рею. При попутном ветре он перекрывает большой поток и тяга получается немаленькой. Вот только управляется он, правда, довольно сложно - с помощью четырех снастей, ввязанных по его углам (двух оттяжках к ноку и двух шкотов снизу). Да и тяга прямых парусов создается исключительно силой лобового сопротивления воздушному потоку, а поэтому их аэродинамическое качество всегда значительно меньше единицы. Использоваться они могут только на попутных курсах и вовсе непригодны для плавания при боковом ветре, а тем более в лавировку.
Вот только как ни крути, а в пути нельзя рассчитывать на постоянные попутные ветра. И
Понять-то все выгоды они поняли, но всё-же заартачились. Переделка судна она того, она денег стоит, а вот будет ли от этого толк - это ещё бабушка на двое сказала. Бегали до Казани старым порядком, так и нечего. Вот если б спытать сначала, так ли оно будет, как княжич говорит, тогда да, тогда другое дело. Тогда можно и переделкой заняться, заодно и на гребцах сэкономить получиться. А так-то не по старине выходит. И вообще, с чего это княжич взял, что оно так будет?
Андрей только плюнул в сердцах. Ну правда, не будешь же им рассказывать о гонках на яхтах по заливу Петра и истории мореплавания. Чего говорить, если косой парус и в Европе ещё не везде прижился.
Почесав в затылке, он просто попросил брата Силуана показать ему ближайшую верфь. Глядя на застывшего в непонимании брата-эконома, он чуть не выматерился в слух. Ну вот, опять чего-то ляпнул не то. Пришлось пояснять, что он хочет.
– Так и сказал бы, что плотбище ищешь, - понял, наконец, монах.
– Заканчивал бы ты, княжич, книжными словами говорить, что ли.
Ну и что на это ответить? Да только рукой махнуть.
На верфи (или как по местному, плотбище) Андрей долго присматривался к плотницкой работе, внимательно осмотрел пару судёнышек, что строились тут. Да уж, работа, правду говоря, не впечатлила. После огромных судостроительных заводов будущего нынешнее производство смотрелось кустарщиной. Ну и тёсанные доски, разумеется. Нет, он, конечно, читывал, что лесопилок на Руси до 17 века не было, но одно дело читать и другое - убедиться самому. Эх, жаль, что он не учился на нормального инженера. Сейчас сообразил бы маленькое лесопильное производство, да и богател бы потихонечку. Нет, принцип работы лесопилки он понимал (чего в нём сложного то), но при отсутствии чертежей всё придётся делать методом "научного тыка", а это лишняя трата и без того отсутствующих материальных средств. Да и зачем изобретать велосипед, если он уже изобретён? Как говориться, раз не можешь придумать сам - используй уже придуманное другими. Надо только найти нужного мастера, а дальше видно будет. Правда нужно ещё придумать, как вывезти этого самого мастера, ведь все они сейчас находятся за границей, но и этот вопрос, к сожалению, пока не животрепещущий, а дальше видно будет.
Наконец, после долгого торга с владельцем он стал беднее на полтора рубля и богаче на один струг. В который тут же пришлось вложить ещё денег и потом долго объяснять, чего же он хочет. И слава богу, что судомоделизмом он тоже увлекался ещё в детстве, после просмотра одного детского фильма. Уж очень ему понравилась плавающая модель парусника, которую герой сначала сломал, а потом пол фильма учился чинить. И повезло ещё в том, что кружок судомоделизма был в городском Доме пионеров. Родители конечно головой покачали на слишком уж самостоятельного сынулю, но отговаривать не стали (да и толку-то, за школьные годы сынок успел поучиться в музыкалке, художке и ещё куче различных кружков родного Дома пионеров, но все бросал на половине, упорно посещая лишь фехтовальный зал и туркружок). А здесь его начали учить серьёзно. Тогда пластиковые модели были в дефиците и практически всё для своих поделок ребята делали сами, своими руками. А мастер, зверюга, требовал сходности во всём, даже самом маленьком блочке на сколько это можно. Ну и большая практика на яхтах - правда, в основном, бермудках - тоже сказалась. Зато как же здорово это аукнулось сейчас! Используя рисунки на песке, Андрей буквально на пальцах разъяснил старшине плотницкой артели устройство нового парусного вооружения и довольный собой оправился домой в обитель. раздираемый внутри страшным грудным зверем по имени жаба.