Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров
Шрифт:
«И тут связи с интригами…» — хмуро подумал я, повернулся к двери, через которую влетели бойцы ГБР, и подождал, пока вменяемый Конвойный объяснит им суть проблемы. А от силы через минуту прошел через сканер в присутствии старшего группы, выслушал искренние извинения, прогнал через «рамку» девчат и вломился в лифт.
Все бы ничего, но это ЧП «съело» весь имевшийся временной зазор, вот нам и пришлось ускоряться. Но в столь ранний час праздношатающихся в дворцовых коридорах было сравнительно немного,
а
— Не отреагируй я на столь беспардонное поведение подростков, потерял бы лицо. Не обрати внимания на знакомое лицо — позволил бы малолетнему наркоману поверить в то, что ему можно все, и, тем самым, подставил бы под неминуемый удар как Елизавету Демьяновну, так и Полину Сергеевну…
— К вашим действиям претензий нет и не может быть! — твердо сказала она и повела рукой, приглашая в мягкий уголок. А после того, как мы заняли любимые места, снова поймала мой взгляд и мрачно усмехнулась: — Личности, затеявшие очередную информационную кампанию против нас, Воронецких, просто-напросто воспользовались представившейся возможностью. Ведь, де-юре, в жернова карающей машины правосудия попали ДЕТИ. Следовательно, мы, безжалостно уничтожив «сотни, если не тысячи» «истинных патриотов» и «борцов за светлое будущее нашего анклава», переключились на школьников, которые, хоть и не определились с политическими взглядами, но уже ощутили всю ущербность нынешнего правления!
— Насколько я понимаю, найти конечных выгодоприобретателей этой истерии пока не удалось, верно? — спросил я, как только она замолчала.
— Ищем, но пока безуспешно… — вздохнула она и гневно раздула ноздри: — А общественное мнение раскачивается все сильнее и сильнее. Несмотря на то, что мы постарались купировать недовольство, выложив на официальную страничку спецотдела неотредактированные видеозаписи медикаментозных допросов самих школьников, сорока восьми распространителей наркотиков, семнадцати координаторов, одиннадцати целителей, подписывавших липовые заключения о чистоте анализов малолетних наркоманов, и кого-то там еще. Ведь на стороне кукловодов — вся родня «безвинно пострадавших» и остатки оппозиции. Кстати, дальше будет только хуже: часа через два во все столичные учебные заведения нагрянут группы отдела по борьбе с производством и распространением наркотиков, возьмут анализы крови как у учащихся, так и у преподавателей, и наверняка задержат… многих.
Я представил последствия столь широкомасштабной операции, неслабо впечатлился, и спросил, как и чем они собираются гасить волну недовольства, которая поднимется к концу дня.
Императрица рассказала. Вернее, перечислила добрых полтора десятка раздражителей, способных сфокусировать на себе внимание отдельных страт населения.
Меня впечатлили и системность, и многоплановость подхода. А Дайна сочла, что раздражителей, заточенных под дворянство, катастрофически мало. И предложила еще парочку. Само собой, тезисно — чтобы не затягивать паузу. Но мне хватило за глаза. И для того, чтобы уловить суть предложений, и для формирования собственного мнения. Его я Людмиле Евгеньевне и изложил:
— Мне кажется, что стоит добавить еще несколько точечных воздействий на колеблющихся. Воздействие первое: если запустить слух о том, что я и моя команда по вашей настоятельной просьбе уже в начале лета начнет отбивать у высокорангового зверья тренировочные заимки дружественных родов, то через считанные дни к вам выстроится очередь желающих получить не только подобную помощь, но и статус дружественного рода…
Императрица весело ухмыльнулась, назвала меня на редкость коварным юношей и предложила продолжать. Вот я и продолжил:
— Воздействие
— Согласна…
— … а если допустить утечку информации о настоящем ранге господина Амосова, погибшего от рук команды, которая будет уничтожать охамевшее зверье, то ваши оппоненты не смогут заявить, что эта затея обречена на провал.
Государыня согласилась и с этим тезисом. Но — молча. А я поймал кураж и подкинул ей еще одну убийственную идею:
— Но и это будет лишь цветочками: если Михаил Владимирович откроет единственный аукционный дом, заточенный на работу с поставщиками Искр Кошмаров, выставит в качестве основных первых лотов те две, которые мы ему передали, и объявит, что уже в середине лета все желающие смогут поторговаться как минимум за один комплект из регенерации и лепки, то желание портить с вами отношения пропадет у очень многих возрастных аристократов. Кроме того, заткнутся уроды, обвиняющие вас в попытках вернуть молодость лишь своим родичам. Что, на мой взгляд, тоже немаловажно…
Людмила Евгеньевна медленно кивнула, задала несколько уточняющих вопросов, заявила, что они, Воронецкие, принимают все мои предложения, и, заметно повеселев, переключилась на вопросы, из-за которых и вызвала нас во дворец. Точнее, сходила к рабочему столу, достала из сейфа стопку из четырех темно-красных бархатных футляров с гербами Империи на крышках, принесла в мягкий уголок, положила на журнальный столик и пододвинула ко мне:
— Зная вашу нелюбовь к официальным награждениям, вручаю очередные честно заслуженные ордена вот так, по-свойски. Хотя считаю, что команду, спасшую несколько десятков самых влиятельных аристократов Империи от страшной смерти, надо награждать торжественно и прилюдно. Далее, активы Амосовых уже оценены, поэтому в течение получаса вам перечислят довольно приличную сумму в качестве виры за преступления Спрута. И последнее. Хотя нет, предпоследнее: мы готовы начать восстановление тренировочной заимки Вронских и хотели бы, чтобы перед началом работ вы проверили, не вернулись ли в овраги очередные змеи-теневики.
— В принципе не проблема… — ответил я. — Мы уйдем в очередной рейд второго или третьего мая, так что можем заглянуть и в ту долину. Но есть нюанс: в этот раз мы не сможем задержаться дольше, чем на одни сутки.
Людмила Евгеньевна пообещала изыскать возможность отправить туда не одну бригаду строителей, а две-три, и перешла к последнему вопросу:
— Игнат Данилович, процесс создания Имперского Воздушного Патруля вышел на финишную прямую: недавние испытания прототипа дирижабля и двигателей нового типа признаны успешными, так что к началу второй декады мая первый дирижабль сойдет со стапелей и встанет на крыло; набрано почти девяносто пять процентов личного состава первой очереди; причальные мачты и остальная инфраструктура практически готовы, а старшие офицеры уже отладили алгоритмы снабжения. Поэтому первого июня Виктор официально примет на себя командование этой спецслужбой и отправит первый борт ИВП на боевое дежурство. По большому счету, его нынешнего ранга — четвертого — вполне достаточно для того, чтобы его не считали свадебным генералом. Но Гридней в армии — не один десяток тысяч, и мне бы хотелось, чтобы мой внук хоть как-то выделялся из этой серой массы. Вы не поможете ему прорваться в третий ранг?