Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров

Горъ Василий

— Ты нам действительно дорога… — твердо сказал я, пообещал больше не поднимать тему денег, встал, подошел к девчонке, расстроившейся на самом деле, присел на корточки и повторил слова, услышанные от самой Птички: — Я тоже до смерти боюсь тебя разочаровать. А еще не помню, как себя правильно вести с любимыми сестренками. Вот и учусь. Методом проб и ошибок. Эту простишь?

— Не за что прощать. Ведь ты пытался меня порадовать. Не представляя, насколько сильно мне не хочется вспоминать прошлое… — со вздохом сказала она и извинилась за то, что выплеснула на нас свои проблемы.

Тут в наш разговор вмешалась Оля — заявила, что «своих» проблем в Стае не может быть, ибо любые

проблемы, по определению, наши, и помогла закончить этот разговор на условно мажорной ноте:

— Игнат, срочно исправляй другую ошибку и веди нас сдаваться Ксении Станиславовне.

— Какую ошибку? — не понял я.

— Дай сестричке почувствовать, что ты ее любишь. И не скупись…

…В кабинете целительницы мы проторчали минут двадцать — женщина, одуревшая от наших нынешних рангов, добросовестно искала огрехи слишком быстрых прорывов сначала в энергетике Полины, а затем в Олиной. А до меня «домогаться» не стала — заявила, что выгляжу лучше некуда, и завуалированно поинтересовалась, когда мы собираемся пройти седьмой этап усиления.

Я сказал, что, скорее всего, в середине мая, и услышал сварливый голос Дайны:

— В том обновлении, которое ты мне передал, содержалась настоятельная просьба появиться в Расщелине к седьмому числу. И не на полчаса-час, а на двое-трое суток!

Этот монолог слегка напряг, так как напомнил о новостях, которые я еще не услышал, и заставил еле заметно кивнуть ближайшей камере. Тем временем Ксения Станиславовна дала понять, что закончила работу не только над этим этапом, но и двумя последними, а затем спросила, когда я планирую улететь в родовое поместье. Тут я чуть было не хлопнул себя по лбу, сообщил, что вылет запланирован на четырнадцать ноль-ноль, причем не на нашем «Орлане», а на дворцовом, увидел в глазах целительницы… хм… укоризну и извинился. За то, что замотался и не предупредил раньше. Потом влез в «Паутинку», набил и разослал предупреждение остальным еще «не озадаченным» личностям и, оставив самую старшую Одаренную рода собираться, повел Олю с Полинкой дальше.

В ателье тоже зависали недолго: на первой же минуте меня засмущала Соня, благодарившая за мини-студию звукозаписи, подаренную ей Дайной от моего имени, а после того, как эта часть «общения» осталось в прошлом, вдруг выяснилось, что и этим девушкам надо бежать собираться, ибо их «Эскорт» должен выехать из дому в тринадцать ноль-ноль.

Дергать Надежду не стал, вовремя сообразив, что она наверняка занята все теми же сборами. Поэтому в сопровождении девчонок вернулся в свою гостиную, завалился на диван, подложил под голову подушку и на некоторое время выпал из реальности из-за злобного рыка Дайны:

— Амосов — конченная тварь: уже третий раз с момента исчезновения из дому появляется из-под невидимости в разных помещениях своего столичного особняка и… успевает исчезнуть секунд за двадцать-тридцать до того, как я вывожу на него андроида, «заряженного» аструмом и пистолетом «Темп» с артефактными патронами! Скажу больше: я до сих пор не выяснила, на чем он приезжает, где прячется, по какому телефону говорит и на чем собирается ехать или лететь в Южный!!!

Я тоже расстроился. Ибо предпочел бы «случайную смерть» Кукольника и Спрута в одном лице даже очень продуманной «военной кампании». И, судя по всему, не удержал лицо, так как Полина, сидевшая рядом с Ольгой, сочла необходимым меня отвлечь от мрачных мыслей и поделилась своими новостями:

— Вчера вечером, после вашего отлета во дворец, я включила телефон, чтобы посмотреть, кто мне писал, и

выяснить, зачем. Сообщения большинства мальчишек, которым поручили меня быстренько обаять, удалила, не открывая. Потом проанализировала все девять Ремезовских и неприятно удивилась: судя по кое-каким оборотам речи, предложениям, обещаниям и намекам, тексты писали взрослые, либо очень добросовестно расспросившие Лаптевых о моих привычках, либо — что радует еще меньше — купившие архив записей камер столичного особняка этого рода года за два-три. В общем, в то, что Веня мною так сильно заинтересовался, что целыми днями расспрашивает обо мне подруг и одноклассников, конечно же, не поверила. Равно, как не поверила и в дикую депрессию, вызванную тем, что я не отвечаю на его сообщения. Зато оценила оригинальность попытки меня купить. Те, кто пишут от имени этого парня, выяснили, что позапрошлым летом я фанатела с сериала «Беспощадная», мечтала стать такой же волевой женщиной, как главная героиня, и попросила маму купить мне любимую домашнюю одежду Инги Котовой — ярко-красный шелковый халат с золотым фениксом во всю спину. Вот Ремезов мне его, вроде как, и купил. Но не может подарить, ведь я не появляюсь ни в школе, ни дома.

— Инга была харизматичной особой… — согласилась Оля.

— А Анфиса Кораблева, сыгравшая эту роль — тварь, каких поискать. Но купить халатик не проблема — их продают до сих пор. Как и линию деловых костюмов «Инга», копии ее любимых ювелирных украшений…

— … и тому подобную дребедень… — закончила Птичка. — Но толку: в том году я была ребенком и смотрела сериал для того, чтобы хоть на какое-то время забыть о своей жизни. Через полгода поумнела. А сейчас живу Стаей. И счастлива. Так что Венечка и его родичи опоздали.

— Венечке и его родичам скоро будет не до тебя… — пообещал я.

Девчушка кивнула, встала с кресла, спросила, не хотим ли мы, часом, попить свежевыжатого сока и умять чего-нибудь вкусненького, набрала гору «заказов» и унеслась командовать андроидами. Тут меня Дайна и озадачила. Просьбой включить телефон и подождать звонка Карамзиной. Судя по тому, что встрепенулась и супруга, говорила в две гарнитуры, поэтому я открыто спросил, что случилось.

— Вышла из Пятна. Злой, как собака…

— Она что, торчала в рейде дольше нас? — удивилась Оля.

— Нет, успела сходить в два шестидневных. В первом помогла прорваться в Князья своему доверенному телохранителю, а в этом, судя по выражению лица, состоянию одежды и характеру видимых ранений Дениса, очень неслабо повоевала. Причем не со зверьем, а с людьми.

— Понял… — буркнул я, задавил вспышку гнева, врубил телефон, смахнул с экрана несколько «пачек» уведомлений и подождал. Минут шесть-семь. При этом звонки других желающих со мной пообщаться блокировал БИУС, так что обошлось без лишних разговоров — я принял нужный вызов, поздоровался и превратился в слух.

— Добрый день, Игнат Данилович… — поприветствовала меня Кувалда. — Рада, что вы уже в Большом Мире. Как прошел рейд, скажем, по пятибалльной системе?

— Баллов на шесть. Или семь… — честно ответил я.

Женщина удивленно хмыкнула и усмехнулась:

— Повезло… А мой — в лучшем случае на единицу. Поэтому возникла необходимость пообщаться. По возможности, вживую.

— В четырнадцать ноль-ноль вылетаю из новомосковского поместья. В районе восемнадцати тридцати буду в родовом. Сами доберетесь, или выслать за вами самолет?