Князь Благовещенский
Шрифт:
В общем, собрание мало походило на совещание чиновников. Но, с учетом действующих лиц, я мог догадаться, что оно как-то связано с безопасностью. Если, конечно, в моем бреде эти люди тоже занимались вопросами безопасности.
— Введете в курс дела? — бросил я в пространство. Нужно же как-то было поддерживать разговор!
Князь Николай Олегович посмотрел на меня странным взглядом натуралиста. Ну, того, который букашек булавками к листикам гвоздит.
— Ты точно не пил?
— Николай Олегович! — вот тут я уже возмутился не деланно, а по-настоящему. Что он заладил — пил, не пил?
—
Ну, здорово! Это же все объясняет! Хотя, чего я? Сон ведь, бред! Играем по его правилам. Что бы я сказал, оказавшись неподготовленным к совещанию у губернатора?
— Ну, это-то понятно...
Протянуть это мне удалось со значением – мол, я в курсе дела, но, вероятно, у вас есть какая-то новая информация. И добавил, чтобы окончательно создать иллюзию собственно информированности:
— Что я пропустил?
— Да ничего, в общем-то. — включился в разговор "начальник милиции". Я его так пока решил называть. Для ясности. — Экспертиза, как я уже докладывал, подтверждает факт отравления посла Чжень Ю, однако, чем отравили, понять пока не может. Зацепок никаких нет, следов, образцов ДНК — ничего. Персонал посольства опрошен, но... сами понимаете...
— Да ладно, Федор Георгиевич, не повторяйся. Игорь Сергеевич это и так знает! — включился в разговор "Шварцнегер". Голос у него был глухой и утробный. — Давайте, раз уж все собрались, наконец, решать, что дальше будем делать.
Все сразу же закивали. Ну, понятно, они-то все обо всем уже знают, только я один не в курсе. Черт! Может не сон? Не бред? Может, на самом деле, я... Господи Боже!
Липкий язык паники скользнул по нутру, явно нащупав брешь в стенах куба. Озноб ледяными искрами впился в позвоночник. Чтобы не закричать и не выдать себя лицом, я заставил себя думать об обсуждаемом предмете.
Дано: убийство посла Маньчжурии. Почему, кстати, Маньчжурии, а не Китая? Ладно, плевать! Убийство странное, отравление неизвестным ядом. По этому поводу собрано совещание, уже не первое, если брать во внимание оговорки князя. Что они тут могут решать? И почему, кстати, пресс-секретарь в числе тех, кто должен решать? Это тоже пока опустим! Здесь, значит может! Но вот что? Явно не судьбу расследования — этим следаки занимаются с операми. Значит, если я хоть сколько-то знаю политиков и чиновников, решают они совершенно иной вопрос. А именно: как подать свою позицию китайцам, то есть маньчжурам, и как вести себя с ними дальше. Это же скандал — убийство посла. Такое бы у нас всех на уши поставило.
— Думаю, с маньчжурами надо играть максимально открыто! — выдал я, наконец, одну из многозначительных, но мало что значащих фраз, которых у меня за годы работы накопилось с вагон. Такие фразы незаменимы, когда на тебя смотрят и ждут реакции, а ты в предмете плаваешь, как на экзамене по логике.
— Согласен! — тут же поддержал меня "Шварцнегер", на что я и делал расчет. — Им и так все известно, так что скрыть и замять все равно не выйдет!
— Ты, Михайло Генрихович, еще скажи, что мы их людей к следствию должны допустить! — тут же встал в позу "начальник полиции". Предсказуемо,
— Если понадобится — допустим. — властно надавил князь. — Лучше пусть соседи с жандармами работают, чем границы закрывают. Мне дипломатический скандал ни к чему.
— Николай Олегович! — чуть ли не взвыл главный жандарм — я не ошибся. — Ну есть же оперативная деятельность, работа с агентурой!..
— Баста, Федор Григорьевич! Не туда думаешь. Что там такого они могут узнать, чего уже не знают от своих шпионов? Давайте решать, что скажем его сменщику, который уже приехал. И как обозначим свою позицию.
— Да что тут думать? — Михайло Генрихович махнул рукой, воздух вокруг которой аж загудел. — Разбираемся! Виновника найдем и накажем!
— Или передадим? — вставил я свои "пять копеек". Суть происходящего мне уже была ясна, хотя исходной информации очень не хватало.
Князь глянул на меня одобрительно.
— Важное уточнение.
— Наша земля, нам и наказывать! Отчитаться — отчитаемся! — встал на последний рубеж обороны "начальник милиции".
— Да пусть бы и забрали. — в этот раз взмах руки "Шварцнегера" вышел вялым. Словно вопрос он важным не считал. — Для них это важнее, чем для нас.
— Согласен. — поддержал я его. — И лицо сохраним, и добрую волю продемонстрируем. Если сами судить будем, маньчжуры могут решить, что мы просто виноватого назначили.
— Верно. — кивнул мой шеф. — Так и решим. Ну, тогда все здесь?
Жандарм и качок согласно кивнули. Я повторил их жест с секундной заминкой.
— Ну и хорошо. Игорь, займись этим. Поговори с послом.
Мое сердце ухнуло куда-то в район паха. Худшая из всех разновидностей конца совещания — тебя назначают ответственным. Это неприятно само по себе, а когда ты неведомо где и понятия не имеешь, что происходит - даже опасно.
Силовики уже поднялись и шли к дверям, когда я подрагивающим голосом спросил:
— Я? Почему я?
Не, ну в самом деле! Это не уровень обязанностей пресс-секретаря! Это министр должен делать, замгубернатора, если тот сам не может. Но не пресс-секретарь!
— Игорь, а кто? — искренне удивился князь. — Мы должны продемонстрировать максимальную открытость в этом вопросе. И готовность к сотрудничеству. Разговор с послом должен вести кто-то, соответствующий ему по статусу. Моя правая рука, например. И третий по силам боевой маг княжества. Ты же знаешь, для раскосых это важно.
Маньчжурский посол
К послу я отправился на служебной машине с водителем. Решение оправданное со всех сторон: во-первых я не знал куда ехать, в чем признаться не мог, а во-вторых — официальный визит, как ни крути. Не солидно как-то на "Москвиче" ехать, даже если он и выглядит на уровне моей "Финьки". Все-таки — правая рука князя Благовещенского и Тындинского и третий по уровню маг княжества! В этом месте бы заржать в голос, но я боялся, что случится истерика.
Это не сон и не бред. Стоит с этим смириться. Потому как, если это сон или бред, то он очень детализированный, чего со снами не бывает, по крайней мере у меня. Тут целый сюжет, да еще логично и последовательно развивающийся, а не обрывки и образы, как это обычно бывает.