Князь Федор. Куликовская сеча
Шрифт:
Конь. В голове само собой всплыло этакое «стандартное» имя коня – Бурушка… Ну или Буран, если торжественно-грозно! Интересно, а Македонский имя своего Буцефала как-то сокращал? Вот опять глупые мысли лезут в голову… Так, ну что у нас? Молодой вороной жеребец (не мерин!), мощный, мускулистый – иначе ведь и не разогнаться со всадником общим весом килограммов в сто двадцать! И это без учета собственной лошадиной брони… А именно стального наголовья и нагрудника также из «дощатого» панциря.
Наш же общий вес с Бураном уходит килограммов так за шестьсот…
Седло с высокими луками, европейского типа – для таранного удара самое то. Собственно, для этого же нужны столь
В общем, никакой былой универсальности русского дружинника, способного крутиться в седле во все стороны, стреляя из лука или метая сулицы; только таран копьем и последующий ближний бой… Оружие для ближнего боя весьма, кстати, разнообразное. Притороченный к седлу шестопер с шестью (вот неожиданность) наточенными лопастями – и к слову, огреть противника этой булавой я мог бы и без навыков предка!
Также у седла нашелся и кавалерийский чекан с узким лезвием – благодаря чему этот маленький с виду топорик концентрирует в точке удара огромную ударную мощь. И что особенно для меня ценно – из обуха торчит длинный такой, граненый шип-клевец. Им можно пробить латы любой прочности… И вновь каких-то особенных навыков фехтования от меня не требуется, прям вот сказка какая-то!
На поясе лишь меч и кинжал – естественно, уже капетинг, то есть романский меч, судя по форме его рукояти. Кстати, это вполне может быть и поздняя версия, так называемый «готический» клинок с сильным сужением к острию… Но пурпурный, червленый княжеский плащ скрывает от меня нижнюю часть ножен, так что не разберешься.
Ну и щит, ясное дело. Внешне он очень напоминает мне генуэзскую павезу своей трапециевидной формой с сужением к низу, да с таким же продольным желобом по центру. Но, конечно, он не столь больших размеров, чтобы за ним мог укрыться генуэзский арбалетчик! Вес – да килограмма три, не меньше… Интересно, его скопировали с западных образцов, или же сама павеза имеет русские корни?! Ведь первые колесцовые шпоры или арбалетные натяжные крюки, судя по раскопкам, появились именно на Руси…
Вот, пожалуй, и весь мой княжеский «инвентарь». На самом деле, весьма неплохо, весьма! Разве что открытое лицо немного напрягает…
Вновь оглянувшись по сторонам, я чуть напряг память предка, старательно вылавливая из нее имена окружающих меня всадников. Невысокий, грузный Никита, заросший черной как смоль бородой. Рослый богатырь Михаил, чей взгляд пронзительно-синих глаз поразил не одно девичье сердце… Верткий, жилистый Алексей, в отличие от большинства воев, орудующий саблей – да как ловко! Кстати, последние двое ратников на рассвете побратались, обменявшись нательными крестами и пообещав друг другу, что если уцелеет хотя бы один из них, то он и позаботится о семьях обоих воев…
Так, ну с памятью порядок – имена напряженно молчащих елецких дружинников, прекративших все разговоры с приближением ворога, всплывают в голове сами собой.
Но вот, кстати, по поводу этого самого ворога: если легкие степняцкие всадники сблизятся с нашим флангом и начнут расстреливать замерший на месте полк, как мы будем реагировать?! Бросимся в галоп, силясь догнать конных стрелков, пытающихся поразить нас в незащищенные лица? Какая-то сомнительная перспектива, если честно… Особенно учитывая, как быстро выдохнутся наши кони, несущие по сто с лишним килограммов лишнего веса! И что татары сближаются с противником на тридцать – пятьдесят метров, стараясь бить из луков именно прицельно – а не работать по площадям, словно пешие стрельцы.
И
Или же могли?!
Ох, скоро узнаю… На себе же и узнаю!
Между тем темная масса татарских всадников неспешным шагом сблизилась с русским войском шагов так на двести – и неожиданно замерла. От нарастающего напряжения и волнения я немного подзабыл историю Куликовской битвы – и не сразу заметил, как по центру вперед вырвался ордынский всадник, действительно впечатляющий своим ростом и статью! Конь – отнюдь не низкорослый степной, а мощный, крупный скакун! Кажется, также вороной – но он практически полностью закрыт бронированной попоной, внешне напоминающей ромейский клибанион. Плюс все то же стальное наголовье, защищающее голову коня…
В свою очередь корпус всадника прикрыт монгольской бригантиной – комбинированной ламеллярной (то есть собранной из множества небольших пластинок) броней, клепаной к тканой основе. Вот только в отличие от моего панциря, ткань на броне вражеского всадника выступает внешним слоем… И да, судя по современным мне экспериментам, броня русичей в четырнадцатом веке прочнее татарских «хатангу дегелей» на пробитие!
«Бригантину» татарина (куяк по-русски) дополняют подол и наплечники из нескольких длинных, широких пластин – а вот это уже броня ламинарная… Стальные наручи и поножи, круглый щит – не разобрать, плетеный ли это калкан или что-то другое, но в центре явно блестит железный умбон. Также полусферический шлем-шишак с кольчужной сеткой, закрывающей и лицо, и шею, – на Руси он известен как прилбица… Впрочем, от удара копьем в лицо кольчуга не спасет! Кстати, по поводу копья: ордынский всадник держит в руке длиннющую чжиду с граненым же наконечником – и обязательным стальным крюком. Этим крюком еще монголы Чингисхана стаскивали из седел вражеских всадников…
Ну, если хотя бы пятая часть воинов Мамая – именно такие вот бронированные багатуры, то вполне объяснимо, почему русские дружинники «потяжелели» к четырнадцатому веку, взяв за основу рыцарскую тактику боя. Иначе с такими ворогами просто не совладать…
Между тем выехавший вперед всадник повел коня легкой рысью вдоль строя воев сторожевого полка – и громогласно проревел на ломаном русском:
– Я Челубэй-багатур, псы урусские! Я лучший нукэр хана Булака!!! Пусть выйдет ваш поэдинщик – и я пущу эму кровь на ваших глазах, тр-р-русы!!!
Глава 3
– Тр-р-русы!!! Я насажу ваших детей на копьэ! А ваших баб впрягу в свою повозку!!! Ну, кто выйдэт против мэня, кто хочет умэрэть от рук Челубэй-багатура?!
По рядам русских воинов прокатился угрюмый, злой рокот – а я, понимающе хмыкнув, со злобой сплюнул. Вот ведь выродок! Он же провоцирует всадников исключительно сторожевого полка, то есть фатально уступающих ему в уровне бронирования и мощи коней. Там – младшая стрелковая дружина, здесь – полноценный восточный катафракт, по уровню бронирования своего едва ли не превосходящий европейских рыцарей четырнадцатого века! Или, по крайней мере, точно им не уступающий… Но провоцирует так, что вот-вот кто-то из легких всадников точно выскочит на неравный поединок – и, конечно, проиграет, на радость татарам, да пополнив копилку «скальпов» Челубея…