Князь/Грязь

Грильяж

Так, секунду. Яна Михайловна на три года младше того британца. Ну, возраст не гарантирует силы и уровня развития. Да и странная она.

Пока я размышлял, представительница Рыжего Безумия ускорилась, потихоньку отрываясь от меня.

Пришлось так же набрать темп. Но Наташенька побежала.

Да что за день-то такой? Меня окружают легкоатлетки?

Врёшь, не уйдёшь!

Я резко ускорился и чуть было не совершил роковую ошибку, заскочив в запретную зону.

Уборная (Ж) (для учащихся)

А

вот предупредить? Ну, можно же было сказать, где бы я её подождал.

О! Праздно шатающийся взрослый около красивой клумбы с красными цветами.

Это же лучше молчаливого Рыжего Безумия?

Я подошёл к двухметровому мужику с огромной жёлтой бородой и лысой головой:

– Здравствуйте, я приехал сегодня, где бы я мог уточнить своё проживание? – спросил я.

– Я плохо говорить на русском. Перейти на альма? – произнёс громила.

– Нет, спасибо за помощь. Извините, – пробормотал я, так как пусть я и хорошо освоил этот язык, но заметил ещё одного праздно шатающегося взрослого. В этот раз это был сухощавый седой мужчина среднего роста. К нему я и направился.

И как оказалось, это угрожало моей жизни. Да что там моей, сотням людей!

Глава 17

– Простите, а не подскажите, где я могу уточнить своё заселение в общежитие? – спросил я у взрослой цели №2.

– Что-то новички в этом году совсем малорослые пошли. Сколько тебе лет, мальчишка? – с отвращением произнёс кряжистый мужчина лет сорока и провёл рукой по своим седым волосам, словно снимая паутину.

– Скоро девять. Не подскажите? Тогда я пойду, – произнёс я и собрался пойти искать административный корпус, но моё плечо схватила сухая рука. И весьма больно.

– Мы не договорили. Из какого ты класса? – хмуро спросил всё тот же собеседник.

– Не могу знать! Отпустите, мне больно, – сказал я, так как я ощутил весьма резкую боль. – И культурно представляться первым. Я Кир Грязев, а Вы?

– Вороновский Карл Зигфридович, заведующий хозяйственной частью отделения по обучению светлым началам. Итак, почему ты, мальчишка, без формы? – проскрипел мужчина.

– Мой автобус прибыл около часа назад. Меня сразу же забрали на классный час, а сейчас меня вели к общежитию, но я упустил провожатую, – ни разу не соврал я, ругая себя за отсутствие терпения.

– Допустим, «ученик Кир Грязев», но в Академию нельзя поступить до десяти лет, кем бы ты на самом деле ни оказался. Пойдём к директору, – произнёс завхоз какого-то там отделения и потащил меня за собой.

А ручка и хватка недоучилки ничего так, мягонько и бережно на фоне этого старика.

Но смысла сопротивляться я не видел. Вызов к директору безопаснее Рыжего Безумия.

Весьма скоро мы оказались в новеньком здании, затем прошли по коридору и уткнулись в кабинет с надписью:

Директор Академии

Арнольд Сильвестрович Чёрный

Прошли

внутрь, где оказалось ещё три двери и клетка. В последнюю меня и швырнули.

– Грязный мальчишка, сиди тут! Уж мы-то разберёмся! – заявил странный мужчина.

– Да мытый я, только что «чистоту свята» и «дуновение ветра» пережил. А то «грязный», пфф! – возмутился я, но очень тихо.

Но уши старика оказались на удивление чувствительными. Он уже двигался в сторону одной из дверей, как повернулся. Смерил меня раздражённым взглядом и произнёс:

– Вздор. Некромант подобного не пережил бы, – после чего распахнул дверь и скрылся за ней, громко хлопнув дверью.

А как он узнал, что я негр?

Блин, что-то на меня накатила волна пессимизма. И чего я ходячую бомбу не подождал?

Пока я занимался самобичеванием, из совершенно другой двери вышел мужчина с чёрными усами до груди, шаром из волос на голове и чётками в руках. Одет же он был в шёлковые серые одежды с золотыми и белыми вставками.

– Некромант, говоришь. Грязев, говоришь? Так это ж «Ять», Карл! – с усмешкой произнёс будильник переросток со странными стрелками.

– Опять материтесь? То есть он не ребёнок? – непонимающе переспросил старик.

– Новый класс: «Ять», Карл. Гении со всей страны, Карл. Конкретно этот мальчик – весьма странный экземпляр, Карл. Ты прав о его даре, но не видишь полной картины, Карл. Мальчишка под опекой Таксы далеко неспроста.

– Не понимаю, мы стали брать учеников младше десяти? – как-то удивился завхоз.

– Да. В особых случаях, Карл. Так сказать, пробный шар в рамках реформы. Первые классы собраны у нас, в Андреевграде и Казани, Карл. У нас это класс «?», в нём двенадцать учеников под руководством Рёрикович Яны Михайловны, главной надежды нашей академии, – пафосно заявил директор.

– Так почему мне никто не сообщил?

– Я обо всё сказал на собрании, Вы чем слушали, Карл?

– Кхм, ошибочка. Но он некромант! Таких следует держать под надзором. И не подпускать к отделению светлых начал!

– Идите уже, Карл, – произнёс директор, а завхоз скрылся.

Усатый посмотрел тому вслед, открыл клетку, но я не спешил выходить, так как моему рюкзаку понравилась решётка, и он в ней застрял.

– Кхм, Аир, – как бы невзначай произнёс Арнольд Сильвестрович.

Я даже не поднял на него головы. Какой ещё «Аир», нет тут таких.

– Кир? – сменил пластинку директор.

– Я, – откликнулся я, сняв лямки и пытаясь протолкнуть застрявшие вещи.

– Так, у меня скоро выступление на общем построении, а тебе бы за этот срок успеть получить форму и закончить прочие формальности. Я сейчас дам распоряжение секретарше, она тебе даст карту академии и справку. С ними сможешь найти общежитие. Сможешь же?

– Надеюсь.

– Вот и хорошо.

Далее он помог мне вытащить рюкзак, а я отправился к миловидной женщине, у которой на табличке была надпись: