Князь мира сего
Шрифт:
Концовка этой поэмы была загадкой для всех – и для красных, и для белых:
В белом венчике из роз,впереди – Исус Христос.Для белых это было богохульство. Для красных – досадный религиозный мистицизм.
– Итак, красногвардейцев двенадцать, а Христос тринадцатый, – бормотал начальник 13-го отдела НКВД. – Значит, это не Христос, а антихрист. Знаем мы ихние фокусы – все перевернуть наоборот, как 69. Издательство «Алконост».
Сирина [1]
1
Сирин и Алконост – птицы радости и печали в славянской мифологии.
Сирин – псевдоним автора «Лолиты» Набокова.
– А какая из этого диалектика? – поинтересовался Борис.
– Такая, что Блок умер в состоянии тихого умопомешательства.
– У тебя, Макс, все сумасшедшие. Кроме тебя самого.
Генерал не обращал на него внимания и продолжал бормотать стихи Блока:
Боюсь души моей двуликой…Ищу защиты у Христа…Но из-под маски лицемернойсмеются лживые уста…Бужу я память о Двуликом…А затем пошла чистая кабалистика:
– Двуликий… In daemone deus – в дьяволе Бог… Марксистское единство и борьба противоположностей… Ведь Гитлер и Сталин – это одно и то же… А из-за этого миллионы людей уничтожают друг друга… Почему?.. In daemone deus…
Зимой дверь в комнату Бориса не закрывалась, так как там не было печки и иначе там было бы слишком холодно. Потому Борису поневоле приходилось выслушивать все, что происходило в комнате брата.
– Макс, – попросил студент, – если ты еще не совсем свихнулся, то все-таки объясни мне, что такое дьявол.
– Дьявол – это некий сложный психобиологический комплекс, разрушающий душу и тело человека. И философское понятие.
– Так, значит, дьявола, как такового, нет?!
– Если б его не было, – горько усмехнулся генерал, – то не было бы ни Гитлера, ни Сталина. И не было бы этой проклятой войны.
Изменились и вкусы Максима в музыке. Вместо разбойничьей песни Шаляпина теперь он из вечера в вечер сидел и, опустив голову, задумчиво слушал одну и ту же пластинку – увертюру Чайковского «1812 год» о нашествии Наполеона на Россию.
Гений великого композитора воплотил в музыке тяжелую поступь французских гренадер, когда они приближались к Москве. Плывут утренние туманы над спящим Бородинским полем в последнюю ночь перед сражением. Поют трубы горнистов и будят солдат к бою не на жизнь, а на смерть. Гремят барабаны наступающих полков Наполеона, а навстречу им тяжело ухают пушки русских редутов.
Пылает белокаменная Москва, подожженная руками русских мужиков. Скрестив руки на груди, стоит Наполеон на Кремлевской стене и угрюмо смотрит на побежденную, но не сдавшуюся столицу.
В один из зимних вечеров, когда немцы уже стояли на подступах к Москве, Максим опять сидел со сборником каких-то заумных поэтов-фуистов под многообещающим заголовком «Мозговой разжиж». Но он не читал, а, закрыв глаза, слушал увертюру
– Хорошо, Петр Ильич! – Он одернул китель, словно собираясь в поход. – Посмотрим, что из этого получится.
– Что такое? – отозвался из своей комнаты Борис. Засунув руки в карманы галифе, генерал госбезопасности, теперь уже в трезвом виде, снова начал бредить:
– Попробуем бороться с дьяволом крестом и мечом. Сначала – крест. И только, если это не поможет, тогда меч.
– Значит, политика принципиально меняется? – своим обычным, насмешливым тоном сказал младший.
– Да, – с сожалением ответил старший. – Это проклятие рода человеческого гораздо сложней и серьезней, чем это кажется таким Фомам Неверным, как ты.
– Значит, не справился ты с заданием партии и правительства?
– Да. Окончательно проблема дьявола неразрешима. Но ее можно локализовать. Или направить в более благоприятном направлении.
Фома Неверный посочувствовал:
– Ну тогда, генерал, закрывай инквизицию и записывайся в монастырь.
– Совершенно правильно. К такому же выводу со временем пришли отцы церкви. Но если дьявола нельзя ликвидировать, так я заставлю его служить… Я отправлю его на фронт!
– Смотри не забудь подписать с ним договорчик. О дружбе и взаимопомощи.
– Да, попробуем! – воскликнул генерал госбезопасности Союза ССР. – Ведь у меня в лагерях столько первоклассных оборотней. Ни один человек не догадается, что они из себя представляют.
– Смотри не забудь про твоих ведьм, – подсмеивался Фома Неверный.
– Да, есть и красавицы, и умницы. – Генерал так размечтался, что в его голосе слышалась даже симпатия к его заклятым врагам. – Я дам им возможность поиграть со смертью.
– Не забудь про колдунов, – советовал Борис. – Зачем их держать под замком? Пусти всю эту гоп-компанию на Гитлера. Может, еще орден получишь.
Генерал уже внутренне переключился на сторону грешников и, как адвокат дьявола, пытался оправдать своих недавних врагов:
– Ведь многие из них не так уж и виноваты. Всю жизнь они вынуждены были скрываться, маскироваться, двуличничать, лгать.
– Тогда из них выйдут великолепные шпионы и диверсанты, – подливал масла в огонь студент. – Или саботажники? А как насчет пятой колонны?
– Да, я заставлю их защищать родину, – сурово сказал генерал. Он пожевал губами и сквозь зубы процедил: – А потом, все-таки это люди. В большинстве случаев виноваты их прародители… Все мы виноваты. Итак, посмотрим.
И закрутилась в три смены машина 13-го отдела НКВД. Без скрипа открылись ворота концлагерей и специзоляторов, где строители бесклассового общества держали классово чуждый элемент: ведьм и колдунов, леших и оборотней, чертей и чертовок. В тяжелый для родины час генерал Максим Руднев погнал слуг дьявола в бой за родину.
Под командой генерала-чернокнижника отряды колдунов, став опытными диверсантами, устремились за линию фронта взрывать дороги, мосты и склады в немецком тылу. Холодные и обольстительные красавицы ведьмы, став шпионками, как змеи заползали в постели немецких офицеров и военные тайны вермахта. Тысячи, тысячи и тысячи оборотней, леших и прочей нечисти, работая ядом, ножом и динамитом, разрушали с тыла военную машину Гитлера. Как одержимый, генерал дьявола безжалостно гнал свои орды навстречу смерти.