Князь Никто
Шрифт:
Не то, чтобы мне была сильно интересна личная жизнь молодого князя Вяземского… Даже если он пришел сюда, чтобы уединиться для всяческих утех в дамочкой вдвое себя старше, то мне-то что с того?
— Я присяду тут, вы не против? — раздался над моим ухом неприятный слегка шепелявый голос.
— Вообще-то против, — сказал я и посмотрел на своего неожиданного собеседника. Он был невысоким, средних лет, с лицом, которое было бы неприметным, если бы не щегольские подкрученные усы. Которые из-за этого несоответствия казались приклеенными. На голове его была круглая соломенная шляпа, одет он был по погоде — в мятый летний
— Но я все равно присяду, — мужчина осклабился. — Потому что в этом заведении несовершеннолетние не имеют права находиться без сопровождения.
— Я совершеннолетний, — буркнул я и снова сделал глоток морса. Скривился от кислятины.
— Как знать… — незнакомец откинулся на спинку стула и вытянул ноги в запыленных лаковых ботинках. — А не желаете интересную историю? Один взрослый дяденька должен был следить за тем, чтобы у одного юного мальчика было все… ну, скажем так, неплохо. Однажды дяденька отвлекся на свои дела, а мальчик вдруг исчез. Растворился, как призрак. Первого дяденьку наказали и велели немедленно отыскать мальчика. Но ему не удалось. И тогда они захотели нанять другого дяденьку. Сыщика с дипломом, можно сказать. Который отказался, потому что не любит искать всяких пропавших мальчиков. И вот идет этот дяденька…
— Который сыщик или который мальчика потерял? — спросил я с самым серьезным видом.
— Сыщик, конечно, — незнакомец улыбнулся одними губами. Взгляд остался холодным и колючим. — И вдруг видит этого самого мальчика. Который почему-то из оборванца превратился во вполне приличного юношу и вроде даже прибавил в весе… Ба! Какая удача, правда же? И что прикажете теперь делать этому сыщику?
— Так если он отказался от работы, то какое ему теперь дело до этого мальчика? — спросил я. Этот тип людей был мне знаком. Такие служат в Тайной Канцелярии и в розыскном отделе Багровой Бригады. Цепкий взгляд и неприметное лицо, которое легко изменить до неузнаваемости каким-нибудь дурацкими усами.
— А что если метаморфозы этого мальчика вызвали любопытство у самого сыщика? — незнакомец снова улыбнулся, блеснув желтыми зубами заядлого курильщика. Нет, определенно эти усы наклеены, у его бровей совершенно другой оттенок…
— Кто вы такой? — быстро спросил я. Если присмотреться, его лицо даже кажется немного знакомым. Будто я уже встречался с ним. Или с кем-то из его родственников.
— О, вы хотите познакомиться? — он склонил голову набок, как любопытная ворона. — Бенкендорф моя фамилия, если вам это о чем-то скажет. Митрофан Генрихович Бенкендорф.
Глава 24. Кое-что о тайных переговорах
Бенкендорф! Я дернулся, как от удара хлыстом. Ну конечно, кто же это еще может быть… Генрихович? Что это еще, интересно, за отчество? Не припомню ни единого Генриха среди Бенкендорфов…
— Я вижу, вам знакома моя фамилия, юноша? — холодно прищурился Бенкендорф. — Быть может теперь вы назовете мне свою?
«Сука!» — подумал я. В эйфории последних дней я как-то успел подзабыть, что тело, в которое я вселился, имеет массу каких-то собственных проблем. «Вороньим граем» кого попало не награждают. Значит в памяти юного бастарда из Вяземской Лавры хранится что-то такое, что пожелали скрыть. А не убили,
Вот только есть одна проблема — я не знаю то, что знал Демьян Найденов, младший помощник труповоза из трущоб. По косвенным, опять же, данным, парень был тот еще жук.
— Не можете, — крученые усы шевельнулись вслед за уголками губ. — Значит я не ошибся. Между прочим, если вы хотите знать мое мнение, юноша, этот наряд вам гораздо больше к лицу.
— Не особенно хочу знать, но вы все равно уже сказали, — проговорил я. — Кстати, не припомню среди Бенкендорфов ни одного Генриха… Дайте угадаю, вы бастрад одной из беспутных дочек Александра Христофоровича? Митрофан, интересное имя для лифляндского дворянчика… Ваш папенька конюх? Или лавочник? Или с кем там еще путались потерявшие стыд барышни…
— Если бы я был дворянином, то должен был бы уже требовать у вас сатисфакции, верно? — он улыбнулся, но улыбка вышла злой.
— Это только в том случае, если бы я тоже был дворянином, — парировал я. — А так вы можете просто съездить мне по морде и гордо уйти с ощущением отмщенного достоинства.
Вот теперь его губы расплылись в настоящей улыбке, а в глазах блеснул неподдельный интерес.
— Когда я видел вас в прошлый раз, юноша, вы произвели на меня совсем другое впечатление, — сказал Бенкендорф. — Кажется даже, что месяц назад вы были совсем другим человеком. Мелочным крысенышем, продажным и совершенно недальновидным.
— Может я просто хотел произвести именно такое впечатление, — пожал плечами я, продолжая неотрывно следить за двумя все еще закрытыми кабинками.
— Интересно, за кем именно вы следите? — уловив направление моего взгляда проговорил Бенкендорф. — За молодым Вяземским или за старым Долгоруким?
Кажется, мне удалось все-таки сохранить на лице невозмутимое выражение. Во всяком случае, старому мне бы это точно удалось, несмотря на то, что сердце подпрыгнуло и заколотилось так, что кажется слышно было даже на Дворцовой площади. Я медленно взял стакан с морсом, сделал глоток и бесстрашно посмотрел Бенкендорфу в глаза.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал я. — Кстати, по вашей истории. Про потерянного мальчика и не очень сговорчивого сыщика. Почему он сразу не бросился к тем серьезным дяденькам, которые хотели его нанять? Или к другим серьезным дяденькам, которые, я уверен, тоже существуют и не очень любят первых дяденек? Ведь и в том, и в другом случае он бы получил достойную награду и плюс к репутации сыщика…
— Вот и меня этот вопрос тоже интересует, юноша, — Бенкендорф вздохнул. — Что такого особенного заметил сыщик в мальчике, что не стал торопиться продавать кому-то информацию о нем?
Я посмотрел на Бенкендорфа. Интересно, он работает на императорскую канцелярию, как и его дед? Или на германскую разведку, как его родственник в будущем? Впрочем, тот Бенкендорф был дворянином. А этот утверждает, что нет. Или он вообще сам по себе? Частный сыщик, решивший примазаться к славе Александра Христофоровича Бенкендорфа, почти всесильного главы Третьего отдела и просто присвоивший его фамилию, только без приставки «фон»?
Да нет, черты лица, если присмотреться, все-таки узнаваемые…