Князь Олег

Седугин Василий Иванович

— Стойте, стойте, что я вам скажу! — закричал рослый и кудрявый купец. — Как же мы забыли? Ведь совсем недавно, полтора десятка лет назад, ромеиские перекупщики точно так же прижали болгарских купцов. Помнит, наверно, кое-кто из вас, кто плавал тогда в Царьград?

— Помним!

— Как не помнить?

— Так вот! Плакались, плакались тогда болгарские купцы, а потом что? Царь болгарский двинул войска на Царьград и заставил ромеев отменить все ограничения на торговлю, а перекупщиков изгнал!

— Точно, точно!

— Так оно и было!

— Заступился царь болгарский за своих торговых людей [5] .

И внезапно наступила тишина. Все выжидающе

смотрели на Олега. Для него такой оборот разговора был совершенно неожиданным.

— Так вы что… войну с Византией мне предлагаете?

Охваченные азартом купцы не замедлили откликнуться:

— А что ж!..

— Мы бы и средствами поддержали!..

— От всех купцов Руси говорим: поддержим, князь!

5

В 890 году между Болгарией и Византией произошла война, вызванная притеснениями спекулянтами купцов.

— И города не отстанут. Мы ручаемся!

— Вся Русь встанет!

— Тряхнем ромеев!..

— Богатства у них видимо-невидимо!..

Олег — перекрывая голоса:

— Храбрецы! Войну дурак может начать. А вы подскажите, как ее победоносно закончить!

В ответ — гробовое молчание. Видно, до каждого стал доходить истинный смысл выкриков. Решиться на войну — это не фунт изюма продать…

— Вы знаете, сколько войск у византийского царя? — спросил великий князь.

После долгого молчания Влесослав ответил:

— Знаем, князь. Мы не только торгуем, но и слушаем, что вокруг нас говорят. Наш брат купец — лучший разведчик, мы много знаем о сопредельных странах. Недаром купцов выселяют, когда готовятся к нападению на соседей.

— Тебе известна численность византийской армии? — спросил удивленный Олег. Он сам раньше пользовался услугами купцов, но почему-то не думал, что столь много могут знать дотошные торговцы.

— Известна, князь. — Влесослав по-купечески поднял руки на уровень груди и стал считать, загибая пальцы. — Всего у царя сто двадцать тысяч воинов. Но Византия огромная страна, поэтому войска разбросаны в разных местах. Что касается Царьграда, то его защищает не больше полутора десятков тысяч гвардейских кавалеристов, а также примерно столько же пехотных частей из наемников — хазар, печенегов, иверов и варяг. И если внезапно напасть на столицу, то войск в ней найдешь немного.

— С чего ты взял, что я собираюсь нападать на Царьград? — удивился Олег. — На это никогда не пойду! Византия — могущественная военная держава, с лучшим в мире войском и самым могущественным флотом. О войне не может быть и речи. Чего доброго, вы там, в Византии, еще начнете болтать, что я собрал вас для обсуждения плана войны. Вы таких бед накликаете на Русь!

— Конечно…

— Мы это понимаем…

— Чего зря болтать-то!

Олег встал и, дождавшись полной тишины, произнес строго и повелительно:

— А теперь, гости, идите. Собирайтесь в путь-дорогу, а разговор наш закончим! Беды мне ваши известны. Вынесу их на обсуждение Боярской думы. Может, чем-то и поможем.

Он не стал больше задерживаться в Витичеве и вернулся в Киев во дворец. В состоянии крайнего возбуждения стал ходить из угла в угол горницы. Решение было принято моментально. Да, надо готовиться к походу против Византии. Этим сразу решалось несколько важных вопросов. Победа над Византией сразу поставит Русь в число великих держав мира, с ней будут считаться остальные государства. Кроме того, он заставит ромеев торговать с русскими купцами на равных условиях. Тем самым огромная дань направится в самую богатую страну мира, которая в обмен поставит на Русь нужные ей товары. Пополнится казна, Русь станет богатеть. Но самое главное — вся Русь будет объединена в одном стремлении — сокрушить могущественную Византийскую державу, которая

кажется недосягаемой и непобедимой, о которой рассказываются сказки и сочиняются легенды. Победа сплотит племена воедино. Каждый житель поймет, что только в единстве можно добиться больших успехов и защитить себя от любого врага. Неимоверно поднимется и его, Олега, слава державного правителя и умелого полководца. Кто тогда посмеет отказаться подчиниться ему или попытается противоречить в чем-то?

Ну а вдруг поражение?.. Такого в военных действиях не может исключить ни один военачальник. Тем более, когда имеешь дело с лучшей в мире армией, воспитанной в духе великих побед Римской империи. Значит, не надо спешить, а следует тщательно подготовиться к походу, собрать большое войско, вдвое-втрое превышающее ромейское. А для перевозки его по Днепру и Русскому морю придется построить множество судов. Дело затевалось небывалое!

Через две недели, когда купцы уже плыли по Русскому морю, Олег созвал Боярскую думу. Явилось полтора десятка сотенных и тысяцких, военачальники дружины — почти все варяги. Их отцы и деды ограбили пол-Европы, сложили про набеги сказания-саги, которые передавались из поколения в поколение. На рассказах викингов и повествованиях-сагах воспитались думцы. Разве могли они выступить против грандиозного грабительского набега, который предлагал Олег? Поддержка была единодушной. Тотчас прикинули необходимые силы для нападения, подсчитали, сколько потребуется морских судов, раскинули заказ на их постройку между городами. На каждое дело был поставлен ответственный, и работа закипела. Если учесть, что в те века грабеж считался прибыльным и почетным делом, можно представить, с каким восторгом встречены были призывы принять участие и в походе, и в подготовке его!

В 907 году, после двух лет приготовлений, 80 тысяч воинов на 2000 судах проплыли по Днепру, и вышли в Черное море. Олег стоял на носу передового судна и с жадностью вдыхал свежий морской воздух. Он вспоминал детские и юношеские годы, когда с отцом выходил рыбачить в прибрежные воды, он будто бы был вместе с друзьями юности во время морского похода под предводительством Гастингса…

Плавание прошло благополучно. Русское войско высадилось вблизи Константинополя. Византийские войска воевали на дальних границах, в столице находился лишь гарнизон.

«И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли, — сообщает летописец. — А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море — и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги».

Стояло начало лета. Прямо над головой неистовствовало в своей первозданной силе солнце, на ослепительно блестевшее море невозможно было смотреть. Олег стоял на берегу залива Золотой Рог и задумчиво рассматривал стены Царьграда. Легкий ветерок шевелил его косматые седые волосы на голове, вислые усы. Он видел много крепостей на своем веку, но такой мощной, сложенной из камня, не встречал никогда. Стены ее были такими высокими, что византийские воины на них казались игрушечными. Можно было под ними положить все войско, но не взять города.

Олег перевел взгляд на залив. Вдоль него укрепления были не столь высокими. Но не это привлекло его внимание. Им овладел юный азарт викинга: в порту стояли сотни кораблей, на бескрайних пристанях были расположены ряды складов и хранилищ с сокровищами, которые были свезены со всего света. О такой добыче не мог даже мечтать предводитель любой морской дружины на Западе, и вот она лежала у его ног, надо было только преодолеть узкий перешеек между морем и заливом. Но это-то русы, делали бесконечное множество раз на волоках между реками на просторах бескрайней родины.