Князь Рысев
Шрифт:
Взял газету, почувствовал себя старым пердуном: не хватает только булки с вареньем да чая в блюдечке. Так всегда мой дед садился…
«Петербургский вестник» был рад сообщить мне, что недавний визит австрийского дипломата прошел без особых происшествий, не то что в прошлый раз. Что там случилось, мне оставалось разве что только догадываться. А вот дальше все уже было куда как интересней: Царь и надежа, великий Император России Николай Второй учредил новую комиссию, на этот раз по проверке манатических производств. Журналист в беспокойной манере
Магия.
Офигеть, в этом мире есть магия!
У меня аж подкорка мозга зачесалась – захотелось ее хоть одним глазком, но увидеть. Какая она тут, как выглядит, в чем заключается? Я искренне надеялся, что не только в умении швыряться огненными шарами да подогревать остывший чай…
Ладно, оставим восторги на потом. Ох, чую, что ждет меня еще немалая головная боль. Это только в сказках хорошо: попал – и на те на блюде все, чего только не пожелаешь! Мне еще можно сказать что повезло – хоть попал в тело человека, который со мной на одном языке говорит, но что делать с моим незнанием мира? Чую, ох чую, что читальный зал мне на неделе станет домом родным. А я ведь еще даже не знаю, кто я такой…
Зеркало с открывающимися дверцами спешило заверить меня, что я высокий, неплохо сложенный молодой человек. Вот это мышца – видать, бывший владелец этого тела не пиво по дворам распивал, а был знаком с атлетикой и немало времени посвящал тренировкам. Не зря, выходит, Майя краснела – было отчего. Да уж, главное, такое тело не испоганить – раз уж судьба даровала мне второй шанс, буду соответствовать. И не обещать себе начать это делать с понедельника – потому что с понедельника ничего хорошего не начинают.
Парнишка был и краше, и моложе меня прежнего – в какую жопу ни крути, а везде плюсом выйдет!
Я вздрогнул, когда за спиной хлопнула дверь, обернулся.
Как и ожидалось, долго ждать лисичку не пришлось. Я смотрел, как игриво вилял ее пушистый хвостик при ходьбе. На подносе она принесла чай и печеньки. Я вглядывался, чтобы увидеть записку с предложением переходить на темную сторону, но его в этот раз не завезли.
Если Майя смотрела на меня с беспокойством и скрытым обожанием, то в глазах лисички бушевал какой-то детский азарт. Ей не терпелось освободить руки – и уже взять в них меня.
– Расскажи! – потребовала она, тут же оседлав ближайший стул, пожирая меня взглядом. – Как там было? Наверно, ух, потом ах!
Усидеть на одном месте для нее оказалось делом невыполнимым. Схватилась за метлу, будто за меч, выставила перед собой. Наверно, если я буду молчать, она не выдержит и расскажет все за меня. Про таких, как она, говорят: не выросший впечатлительный ребенок.
Как раз то, что мне и нужно!
– Алиска, ты умеешь хранить секреты?
Она раскрыла рот – я произнес то слово, которое при ней лучше никогда не упоминать. Метла отправилась в угол, а лисичка
– Секреты? Секреты! Расскажи! Умею! Ты же меня знаешь – я могила!
Да уж, хмыкнул я. Знаком с тобой едва ли час, но кажется, что уже знаю целую вечность. Надеюсь только, что твоя наивность – не напускная игривость, а всамделишная.
– Меня очень сильно ударили. Я… почти ничего не помню. Только по мелочам.
– Ам-не-зи-я! – Если и был способ взорвать девушку изнутри, то я только что его отыскал. Алиса, видать, будущая любительница бразильских сериалов и французских любовных романов.
– Можешь мне помочь? Я буду спрашивать – ты отвечай. У меня тогда в голове и прояснится. Вот Ибрагим Кондратьевич – кто он мне?
– Ну ты даешь, Федька! Это же твой мастер-слуга, как такое-то забыть можно? Он с нами тремя с пеленок возился!
– Это я тебя просто проверял, – сразу же нашелся. Алиска, кажется, приняла мои правила игры.
– Ну тогда вот тебе еще, хоть обпроверяйся! – Я так и не понял, чего в ее голосе прозвучало больше: обиды или злости? – Он старый солдат, две войны прошел. В крестьянах ходил у папеньки твоего, потом вот поверенным стал. Сначала папеньки твоего, теперь вот… твой.
– А Майя… мы же сейчас в ее… доме?
Называть таким простым словом «дом» особняк, в котором мы сейчас были, язык отказывался наотрез.
– Ну да, в поместье Тармаевых. Ты ж тут сто раз бывал, каждое лето. Тебя тут почти как родного любят! Мы с Майкой и тобой каких только вытворин не вытворяли, ну! Помнишь?
Кивнул ей в ответ, давя лыбу. Что ж, это уже хоть что-то.
– А сам я… Федор Ильич…
– Рысев. – Лисичка поспешила подсказать. На ее лице я заметил перемену – детский азарт начал сменяться то ли усталостью, то ли унынием. Видать, вопросы мои скучней уроков математики. Ничего, рыжая, потерпишь, зря, что ли, на мне, как на подушке, дрыхла?
– Твой род в опале у Императора после… ну ты знаешь, того самого случая. Вот тобой родители-то шибко и не светились. И…
Ибрагим вошел без стука, словно к себе домой. Я только теперь вспомнил, что по-прежнему как есть стою в исподнем.
Мастер-слуга окинул взглядом меня, неодобрительно посмотрел на Алиску. Та зарделась каким-то своим мыслям.
– Доброго утра, барин! – Мне он поклонился, Алиске же лишь приветственно кивнул. – Прошу прощения, но не могли бы вы, сударушка, оставить нас с барином наедине?
Глава 2
Алиса уходила, не скрывая обиды на вдруг явившегося старика. Ибрагим Кондратьевич был непоколебим к ее причудам. Стоило ей только захлопнуть за собой дверь, как он вытащил из кармана крохотных размеров сундучок. Едва ларец был открыт, как я услышал хлопок, вздрогнул. Хоть лисодевочка и сказала, что уж от кого-кого, а от мастера-слуги мне подлянок ждать не стоит, но бросаться с головой в бескрайнее доверие точно было бы глупостью.
Даже к человеку, что отстоял мою жизнь.