Князь Рюрик

Золотов Александр Петрович

– Люди не понимают, что придет и их черед, их тоже ограбят. Жадность первый порок наш, второй это люди, для которых плохое это хорошо.

– Как понимать, плохое, для них хорошо?

– Да так, им хочется сесть на мое место, играют на жадности людей, настраивают охотников рыбаков против любого решения.

Трувор и Синеус переглянулись, Синеус не выдержал, посоветовал:

– Изловите, в темницу их, если не поможет казнить.

– Так можно поднять людей на бунт. Этого им и хочется, тогда они точно сядут на трон.

– Что же делать?
– Трувар пожал плечами.

– Есть одна мысль

у меня, - Гостомысл опустил голову, но чтобы исполнить ее у власти должен быть человек не из нашего племени, человек с твердой рукой хорошо обученной дружиной.

Братья опять переглянулись, Гостомысл понял это по-своему.

– Оставайтесь, правьте нами.

Братья опешили. Первым вернул себе возможность думать, был Трувор.

– Даже, если ты не лукавишь, то это невыполнимо. У нас нет золота и серебра, а главное нет дружины. К тому же, нам пора спешить домой.

– Нет, я не лукавлю и докажу это.

Гостомысл позвал слугу.

– Найди Драговита, пусть скоро идет сюда.

– Он за дверью.

– Зови.

Драговит вошел, остановился у двери, ожидая приказа.

– Проходи, садись, для тебя есть важное дело.

Драговит сел на скамью у стола. Переводя взгляд то на одного то на другого, пытался понять причину вызова.

Гостомысл показал на него.

– Это Драговит, мой помощник. Я хочу послать его к королю послом и дать поручение.

– Какое?
– вырвалось у Драговита.

– Пойдешь послом к королю и будешь просить у него наместника, который будет властвовать над нами.

Молодые люди молчали, уж очень крутой поворот принял разговор.

Молчите? Значит согласны! Так тому и быть.

***

Рюрик обложил лагерь данов, прижал их к морю. Выйти на простор врагу трудно, с одной стороны море, с другой поросшие густым лесом холмы. Численный перевес датских войск, все же позволил начать наступление на город, но чем ближе они подходили к крепости, тем ожесточенней становилось сопротивление славян. Постоянные беспокоящие нападения изматывали врага славян. Воинский дух данов ослаб, воины стали роптать, требуя возвращения, но сражение все же состоялось у стен города Рорик. На помощь к дружине Готлиба пришло ополчение. Сеча шла с переменным успехом, но общая картина битвы складывалась в пользу датчан. Они прорвали строй славян, казалось, что победа близка. Готлиб, спасая положение, бросил в сечу запасной полк и повел в бой свою дружину. Натиск был настолько силен, что даны побежали. Победные крики огласили окрестность. Воины не сразу заметили, что Готлиб пронзенный стрелой лежит бездыханный. Рюрик преследовал врага, а когда вернулся, печальная весть ждала его.

Рюрик стал на колени у тела отца, но он уже ничего не мог сказать, вечность поглотила его. Несколько дней хоронили убитых. Отца Рюрик привез в город, чтобы похоронить короля со всеми почестями. Он давал распоряжения на правах наследника, но тут же понял, что это уже не так.

Преданные люди сообщили Рюрику:

– Бывший воевода Далибор захватил власть в городе. Он велел тебе и братьям покинуть королевство иначе будет повод расправиться с вами.

– Не решился отец казнить Далибора, а жаль, с горечью подумал Рюрик.

Чтобы прояснить обстановку, он встретился

со своей дружиной, но почувствовал, что она устала от войны. Позже ему донесли, его дружина получила много серебра и практически присягнула новой власти.

Единственной радостью было то, что вернулись братья Синеус и Трувор. Семейный совет решил принять предложение Гостомысла. Братья вернули друг другу мечи и приняли в свое братство Драговита. Предстояло проделать тяжелый путь на Восток. Рюрик основательно готовился к переходу. За день до отбытия, он и его братья и Драговит собрались, чтобы обсудить готовности к походу. Синеус и Трувор, доложили, что поход можно начинать. Утром следующего дня обоз тронулся в путь. На возках восседали жены и дети дружинников, которые остались верны Рюрику. Среди них сестра братьев Агния. Неожиданно, приказав Драговиту двигаться дольше, Рюрик, сопровождаемый братьями, свернул к лесу. Спустя некоторое время, они вернулись, их седельные сумки были набиты чем-то тяжелым.

– Зачем в лес ходили? - спросил их Драговит у Рюрика.

– Перед битвой, на случай падения города, мы с отцом спрятали все запаса золото и серебра. Теперь оно послужит нам. Ты, Трувор и Синеус будете охранять это богатство. Никто, кроме вас, не должен знать об этом.

– Дружинники, скорее всего, догадались, - усомнился Драговит.

– Они ничего не знают, - ответил Рюрик, - но думаю, что догадываются. Поэтому каждый из вас будет пристально следить за их поведением. Даже о самом малом сомнении я должен знать.

***

Гостомысл слабел и понимал, что осталось жить немного. Он надеялся, что до его кончины Драговит успеет вернуться с дружиной и братьями Синеусом и Трувором. Его надеждам не суждено было сбыться, смерть стояла у его изголовья. Он подозвал помощника и приказал собрать вече.

По Городищу пошли бирючи и кричали, что Гостомысл созывает вече, чтобы перед смертью проститься с народом.

Много жителей Городища собралось у ворот его замка. Гостомысл вышел на лобное место сам, начал говорить:

– Славяне, я последний раз обращаюсь к вам, обращаюсь потому, что и в могилу я унесу надежду на то, что вы выполните мою волю. Если вы выберите другую дорогу или, как не раз это было, ничего выбирать не захотите, то, - он замолчал, чтобы набраться сил, затем слабеющим голосом продолжил, - если не захотите услышать меня, то народ наш ждет горе и гибель.

Народ заволновался, гул прокатился по толпе. Вадим храбрый взобрался на телегу, закричал:

– Не слушайте вы его, болезнь затуманила его голову. Много лет жили и проживем еще без его советов.

На Вадима зашикали, но он не хотел заканчивать свою речь, тогда здоровенный детина снял его с телеги.

– Молчи, а то под телегу загоню.

Говори, говори, Гостомысл, - закричала толпа.

– Драговит ушел с послами к братьям славянам. Он донесет королю Готлибу мою просьбу прислать наместника.

– Толпа опять заволновалась.

– Зачем нам король?

– Своего изберем, своего.

Вадим храбрый почувствовал, что ситуация изменилась, опять вскочил на телегу.

– Славяне, придет к нам король, обложит данью, вот тогда почешемся. А Гостомыслу все рано лежать в могиле.