Князь Сибирский. Том 1
Шрифт:
— Да я почти местный, но так далеко не забирался. Да и в колонии никогда не был. Бог миловал.
— Что старовер что ли?
Вот опять эти староверы. Хотя если с помощью этого можно объяснить мое непонимание ситуации, то почему бы и нет. Главное в реальности с этими парнями не столкнуться. Они-то меня мгновенно раскусят.
Я пожал плечами. Мол понимай, как хочешь.
— Ясно, — произнёс Олег. — Я вообще-то к религии всякой спокойно отношусь, так что со мной можешь не таиться, а при других сильно не распространяйся. Всякое бывает. Ты лучше здесь это… своих
Вот те на! Час от часу не проще. Не хватало мне еще в секту какую-то вляпаться. И так из дерьма не вылажу. Но в слух я ничего не сказал.
— На работы все ходят в разное время и это время всегда выбирается случайным образом, — продолжил мой спутник.
— А чего так?
— Монстров опасаются. Конгуры — твари умные. Могут запомнить, когда отряды на работы идут и напасть.
— А почему им тогда не напасть на место, где ведется добыча? Ведь это проще. Там всегда можно кого-нибудь найти.
Олег вновь посмотрел на меня с непониманием.
— Так ведь боятся монстры мест, где аквамарилл залегает. Стороной обходят. Причем все. Там, где есть кристаллы нет монстров — это аксиома. По пути напасть могут запросто, а к разработкам они и на километр не подойдут. Разве что к самым окраинам, но там редко работают без охраны.
Да уж. Вот тебе и монстры. Кристаллы значит они не любят, а как людей жрать, то запросто. Кстати, а кто такие конгуры? Если с крокодилом-переростком кусурой я уже был весьма близко знаком и даже успел пустит его на фарш, то второго «уру» пока не видел. И даст бог не увижу. Мне и первого хватило. Хотя, если со мной будет мой верный внутренний Пикачу, то мне хоть кусуру, хоть конгуру, хоть бандуру подавай: всех в фарш!
— Далеко еще идти? — спросил я Олега, когда понял, что становится прохладно.
Дыхание облачком конденсата вырывалось из груди и забавно деформировало солнечные лучи. Иногда удавалось увидеть что-то наподобие гало. Я глянул вперед. У всех впереди идущих было так же. Все парили, что твой кипящий чайник. Стало быть подморозило. Что и не удивительно. Пока мы шли окончательно разъяснилось, и даже самая тонкая пелена в небе исчезла, открыв вид чистого голубого неба.
Если посмотреть вокруг, что было весьма красиво, искристый снег сверкал в лучах солнца россыпью бриллиантов. Хоть сейчас собирай и иди в ломбард. Не думаю, что на них поведется хоть какой-то скупщик, но россыпь этих ледышек в ладонях наверняка будет выглядеть потрясающе.
Бескрайние белые поля, прорезанные ломкими линиями торосов, расстилались справа и слева. Сзади вдалеке виднелись строения колонии, черно-серым бельмом, портящим весь вид, прилипшие к белизне. Впереди я видел только затылки зеков. Немного наклонился вбок, желая разглядеть, что там. И тут же получил окрик чернобушлатника.
Олег одернул меня и помотал головой.
Что, даже посмотреть нельзя? Да за это даже в стрип-баре не ругают. Правда денег просят, чего уж душой кривить.
— Береги дыхание, — буркнул Олег, так и не ответив на вопрос сколько еще идти.
Я продолжил крутить головой,
Шли еще около тридцати минут, когда впереди над головами зеков, замаячили какие-то огромные наслоения льда. Я сначала принял их за гигантские торосы, но быстро сообразил, что все они правильной формы.
Выглядело так, будто один на другой сложили огромные кирпичи изо льда или снега. Многоуровневые террасы с прямыми обрывистыми краями. Особой структуры в этом не было, но рука человека здесь явно чувствовалась. Сначала на земле лежало по одному кирпичу, затем стало попадаться по два-три штуки, нагроможденных друг на друга. Затем целые ряды. Где-то выше, где-то ниже. И уже подойдя вплотную к этим кубикам младенца Гаргантюа, я осознал, что это было такое.
На этом месте когда-то был огромный холм высотой не меньше сотни метров. А потом его планомерно резали и резали. Вырезали, выпиливали ходы, затем шли еще дальше. Получались галереи, и в итоге все это становилось террасой. На этих ледяных кирпичиках суетились люди. В основном в сером. Черные попадались реже, и как правило, ходили взад-вперед наблюдая, как серые работают. Вот наглядный пример угнетения рабочего класса кастой зажравшихся вояк. Нет чтобы помочь ребятам, так нет. Ходят — смотрят.
— Сейчас нас поделят на звенья, — быстро заговорил Олег, и я понял, что он торопится.
Чего же всю дорогу молчал? Мог бы раньше начать говорить. Ну да ладно, сейчас поздно что-то предъявлять.
— Ты в звене с двумя новичками, что перед тобой привезли. Я так понял, вы знакомы.
— Ну еще бы, — усмехнулся я.
— Значит ты идешь к ним, как только прикажут разбиться на звенья. Будь начеку. Они явно неспроста тебя взяли.
— Я и так подстав жду всегда. Не переживай, врасплох не застанут.
— Отлично! Я буду неподалеку, присмотрю, но надейся только на себя. Я могу и отлучиться.
— Почему ты мне помогаешь? И не говори, что я хороший парень. Такое ощущение, что тут что-то личное.
Олег замолчал на полуслове. Облачко пара вырвалось из его рта и исчезло. Следующего не было, словно Олег забыл дышать о чем-то задумавшись. Затем он тяжело вздохнул и ответил:
— На сына моего ты немного похож, — признался он.
— Чем же? — удивленно произнес я.
Олегу было лет на шесть-семь больше, чем мне. Вряд ли он был сильно старше. Не могло быть у него такого взрослого сына.
— Глазами, — коротко ответил Олег и отвернулся.
Что ж, да пофиг. Если мои глаза кому-то показались знакомы и это не девица, что я подцепил где-нибудь в баре, значит у него есть на то причина. А если это совпадение еще и помогает мне по жизни, то почему бы не воспользоваться шансом?
— Разбиваемся по звеньям! — раздался зычный голос командира, что привел наш отряд к месту работ. — Все…
Голос сорвался и закашлялся, хватанув морозного воздуха.
— Не хворай, начальник! — крики зеков послышались одновременно с разных сторон, все как один пронизанные заботой и участием, правда искренности в них немного не хватало.