Князь Тьмы и я. Книга третья
Шрифт:
И я решила зайти с этой стороны.
– Крутая коллекция получилась?
Парень даже не посмотрел на меня, но над ним засияло: «Единственная в своем роде. Аналогов нет».
И он этим реально гордился. Ненавижу таких психов. От них не добьешься ни раскаяния, ни осознания того, что они совершили. А еще больше всего бесит, что с ними приходится говорить на их же языке, и так все семь-двенадцать часов допроса. Иначе не работало. И следакам приходилось пахать на износ. И по идее, мне надо было бы выждать еще часа четыре, а лучше реально семь, так проще
Так что, перешла сразу к делу:
– В любом случае коллекция у Серского маньяка повнушительнее, там сколько черепов было? Сержант, не помнишь?
Над Нактоном высветилась: «Какой еще Серский маньяк? Мэттланд надо бы к мозгоправу сходить, подлечиться».
Но наши своих в деле допроса не бросают.
– Ммм, дай-ка припомнить, – пробубнил сержант.
И тут над маньяком высветилось «Мужик-легавый блефует, девку прочитать не могу… но череп зачетный».
Зачетный, да, я тебе больше сказала бы – даже вампиры заценили.
– Сорок пять, кажется, – протянула я задумчиво. И добавила: – Нактон, ты точно не вспомнишь, это дело вел Маер.
– Ааа, – протянул сержант, и успокоился – я много с Маером работала, так что Нактон решил, что возможно такое дело реально было.
И повел себя куда более естественно, что мгновенно отразилось на подозреваемом.
«Ну нахрен! У меня всего двадцать семь! Но я лучший! Я единственный! У меня лучшая коллекция!»
– Двадцать семь у тебя всего, слабак ты, – с деланным равнодушием протянула я. – Вот Серский маньяк там да, там реально масштабная коллекция. И все черепа в идеальном состоянии! Реально, в анатомических лабораториях и то хуже обрабатывают, не говоря о хранении.
Маньяк напрягся.
Внешне это выразилось лишь в напряженном взгляде направленном на меня, кажется, мой череп наконец-то стал интересовать его меньше, чем мои же мыслительные процессы, и сбой выразился в надменном:
«Никто не сможет обработать череп лучше, чем в анатомической лаборатории. Без спецсредств это нереально. Процесс вываривания сложен. Сохранить целостность и цвет костей – дано лишь гениям».
И тут иероглифы над его головой, которые в моем сознании невероятным образом складывались в слова, на этот раз сложились в картинку. Я отчетливо увидела улицу, прочла адрес на здании, затем увидела вход в хранилище… Хранилище, которое оборудовали и скрыли. Маньяк поработал и арзитектором и строителем и устроителем, чтоб его! Черт, я же уже проводила там обыск с Маером и его командой. Мы там уже были и ничего не нашли.
И этого чувака я тоже знаю – обычный лаборант, тихий, неприметный, типичный ботаник. В прошлый раз его допрашивал Маер. Черт! Мы его упустили! Мы его тупо в прошлый раз упустили!
Я схватила рацию, набрала код выездной бригады и сообщила:
– Парковая семь, дробь двенадцать. Здание городского музея естествознания. Лаборатория шесть, сместить вправо инсталляцию с черепом неандертальца, там скрытый вход. Код «98831».
У ботаника задергался глаз. Один, левый, но очень заметно.
«Как?!» – сияло над ним.
А потом Масан Хатвер, это было его настоящим именем, бросил взгляд на настенные часы и мгновенно успокоился. Более чем успокоился – он даже песенку напевать начал, про себя, но я-то все равно видела.
И глянув на часы следом, ощутила неприятный холодок по спине – с момента задержания прошло три часа… Обычно, именно этого промежутка времени вампирам хватает, чтобы понять, что у их подопечных возникли проблемы с законом.
Дверь распахнулась без стука.
Вошел вампир, безупречный и элегантный, в строгом деловом сшитом явно на заказ костюме, потому как сидел он на нем безукоризненно. Безукоризненными были перчатки, очки в серебристо-черной оправе и стильный дипломат, который вампир даже не собирался открывать. Все что он сделал, это достал из кармана визитку, швырнул ее на стол так, чтобы та, проскользив по гладкой поверхности, развернулась и остановилась прямо перед сержантом Нактоном, и с ленцой, брезгливостью и нескрываемым по отношению к нам отвращением, сообщил:
– Господин Масан Хатвер состоит в штате ВСБ, спецотдел исследования человеческой расы. Отзовите отряд задержания. Так же я требую принесения извинений моему клиенту, за грубое обращение при задержании, а так же помещение господина Хатвера в камеру с уголо…
И тут вампир запнулся.
На моей до Даркановой памяти, с вампирами подобное происходило впервые, поэтому я даже перестала пытаться найти разницу между тем, что он произносил и что мелькало у него над идеальной прической, и поняла, что взирает вампадвокат конкретно на меня. А еще что бледнеет он. Причем стремительно.
А дальше у всех присутствующих, включая меня, случился шок.
– Княгиня, – дрогнувшим голосом произнес вампир, и склонился в поясном поклоне.
Нактон уставился на меня. Маньяк-ботаник тоже.
– Ну, вообще-то больше не княгиня… – неловко пробормотала я.
«Если бы!» – мелькнуло над вампиром.
И вот тут уже шокирнулась я.
А потом и маньяк.
– Оказание сопротивления княгине карается смертью, господин Хатвер.
И вампир выпрямился, в упор глядя на маньяка, но старательно не глядя на меня.
– Интересы княгини в приоритете. По завершению расследования человеческой полицией и вашего срока тюремного задержания, вы будете казнены в соответствии с законами нашей организации.
Затем снова поклон, и напряженное:
– Приношу свои глубочайшие извинения, княгиня Даркан. Вы позволите мне откланяться?
Охреневшая я, только и смогла что ответить:
– Ддда…
Вампир выпрямился, снова поклонился, и в позе полупоклона добавил:
– Вероятно, я должен поставить вас в известность, что прикосновение к вам любого члена нашей организации или же представителя расы, так же карается смертью. Благодарю за ваше милосердие.