Князь тьмы по призванию!
Шрифт:
Словно почувствовав, что я её хвалю и оскорбляю нашего общего врага, четырёхлапая подружка издала странные, довольные звуки.
Занятия в академии длились гораздо дольше, чем в моём мире. Ни о каких сорока пяти минутах и речи не шло. Уверенные часа полтора-два, затем, около часа перерыв, потом снова длинная, мучительная и томительная лекция о хрен пойми чём. Из плюсов, в любой перерыв можно было сходить в местный ресторан, поесть, если хочется, пойти в другой конец огромного зала поспать, ну или, если нужно выпустить пар, сходить размяться в тренировочную комнату. Так, на третьем этаже нашего учебного крыла находилось всего
Когда первая лекция подошла к концу, и старуха преподша велела подготовить к следующей «паре» книги, Ария распереживалась. Я, в свою очередь, извинившись перед девушкой служанкой, которую ранее проигнорировал, поинтересовался, можно ли взять в библиотеке на занятие недостающие учебники. К нашему с Арией счастью — можно. Шепнув той на ушко радостную весть, получив сразу спол десятка слов благодарности, мы с Арией собираемся покинуть аудиторию но тут, внезапно, путь нам преграждает несколько расфуфыренных девок. С виду они все миленькие, да и сиськи гораздо поперспективней, чем у Арии, однако их выражение лица, когда глядели на малую, просто убивало. Две девки из высших кругов общества. В цацках, кольцах, серьгах, ожерельях, у каждой на поясе по волшебному прутику, ну или жезлу, палочке. Ещё с двумя служанками, из разряда приближённых полу-учениц, полу-подружек своих господ, короче, предкорытницы. Обращаясь к Арии, они делали это так, словно малая им чё-то должна, а отдавать не хочет.
— Дорогуша, продай мне его. — Преградив путь, говорит красноволосая девчушка с такими же красными глазами. Менее яркие, чем у меня, однако тоже крайне вызывающие.
— Или, если не хочешь иметь дела с Руини, продай мне. — Оспорила предложение подруги вторая девица с темно-фиолетовыми косами. — Зачем тебе такой фамильяр? Ты же всё равно не сможешь использовать весь его потенциал. Так что лучше продай.
Ария напугана, по лицу её видно, что расставаться со мной она не торопится. Ладно, думаю, хватит. Выхожу вперёд, грудью закрываю от посторонних, гнетущих её глаз.
— Вы пугаете мою госпожу, прошу немедленно прекратить.
— Оу… Какой смелый и заботливый. — Моя попытка отогнать этих бестий потерпела крах. Отвечая на моё сближение, на встречу выходит красноволосая. — Тебе здесь не место, на правах Четвертой принцессы Рэйнмара, Сисиль Руини, я требую…
— Как сказал наставник Маркус, вы ничего не можете с нас потребовать. — Перебив огненную девочку, делаю ещё шаг той навстречу, сближаюсь настолько, что стоит лишь дернуть головой, и наши носы соприкоснутся. — Предупреждаю последний раз, прочь с дороги.
Сисиль испуганно пятится, щёки её смуглой кожи покрылись румянцем. Но тут дело было скорее в стыде или страхе, а не каких-то там романтических чувствах. Оглянувшись, она ищет поддержки у ретировавшихся подруг. Не найдя её, взглядом цепляется за идущую ей на выручку стражу. Наконец-то
— Люциус, не нужно. — Берёт меня за рукав Ария. — Давайте просто уйдём.
— Простите, госпожа, и подождите немного, я заставлю их раскаяться…
Между мной и идущими на меня тремя бугаями возникает девушка в белом платье и с синим бантом. София, ты то куда лезешь?!
— Простите, дамы, господа, хочу во всеуслышание заявить, данный фамильяр, как и его хозяйка, сейчас находятся под покровительством Второй принцессы Штольцбера, и по факту принадлежат мне, — прикрыв ротик веером говорит София.
— Думаешь, в это кто-то поверит? — С первых парт, не повернувшись к нам, со своего места произносит девушка, чьи прямые длинные волосы были того же цвета что и мои. — Принцесса София, вы и ваше маленькое королевство слишком много на себя берёте. Я, как первая наследница восточной династии Тау, не могу вам позволить, вот так вот присваивать чужое.
— Это расценивать как акт агрессии против страны? — Всё так же, прикрывая ротик веером, мило хохоча спрашивает София.
— Как попытку восстановить справедливость, — так и не обернувшись к нам, говорит незнакомка.
— Тау и справедливость? Даже Дьябло смеялся б с такой шутки!
Не-а… не смешно, совсем.
Ссора между двумя сильными мира сего, только набирала обороты. Со всех углов, к одной и второй принцессе стягивались сторонники из числа учеников, прислуги и солдат. Интерес у местных к нам спал.
— Идёмте, госпожа. — Взяв малую за руку, вдоль стеночки вывожу за пределы комнаты. Клиент жив, здоров, а что внутри сейчас будет и кто погибнет, не моё дело.
— Люциус, а как же София? — Спрашивает Ария.
— Не беспокойтесь, эта девушка куда умнее и опаснее, чем о ней говорят. К тому же, для меня в приоритете именно вы и ваше образование. — Если Ария дома будет занята книгами, у меня останется больше времени на ухаживание за дорогой Катрин. Да и бабский спор, ссора, это дело страшное. Влезешь куда не просят, поругаешься, а через неделю, эти две уже подружки, но одна из них на тебя клык до конца жизни точить будет. Опасный вид — бабы, чем богаче, тем злопамятней и опасней.
Малая послушно бредёт за мной, а я, ориентируясь на вчерашний рассказ наставника об академии, двигаюсь туда, где по предположению находится библиотека. Сегодня, я рассчитывал найти там сексуальную работницу, в мини-юбке, круглых очках и всю такую недотрогу, которую мог бы покадрить, пока ария занимается поисками книг. Да только всё сегодня шло совсем не по моему плану, и вместо сногсшибательной библиотекарши я встретил трёх толстых клерков, понятливо объяснивших, что книги слишком ценны, и на дом никто их нам не даст. Козлы…
Материал на руки получили быстро, вернувшись в аудиторию, застали начало холодной войны между Штольбергом и представительницей Тау, даже не глядевшей в мою сторону. Может, я ошибся, посчитав, что ей нужна чисто моя сила? В этом мире есть рыцарство и магия, а значит должно быть и благородство. Хотя, кого я обманываю, это её служанка меня в начале занятий за рукав дёргала. Так, попав под снайперский прицел аристократической семьи, пока шло занятие, я получил три письма с предложением о совместном обеде, и одно, точно такое же письмо, но с прошением. Иными словами, были те, кто выставлял себя равными нам, и те, кто, поступившись с гордость, откровенно жаждал внимания.