Князь Вольдемар Старинов. Дилогия
Шрифт:
— Думаешь, этому чужеземному князю можно доверять? — спросила Лорниэль. Её руки слегка подрагивали, выдавая крайнюю степень волнения.
— На мой взгляд, он не похож на тех, кто предлагает убежище, а потом предаёт.
— Но что же мне делать? Господи, что же делать?! Зачем Анри понадобилось это? Зачем он присоединился к мятежу?!
— Госпожа…
— Рокерт, мы давно знаем друг друга, и ты верно служил нашей семье. Я хочу знать правду! Ты знал об этом?
— Нет. Ваш муж не настолько доверял мне, иначе я попытался бы отговорить вас от поездки.
— Так что же делать? Что делать?!
— Сегодня у моря этот юноша дал вам весьма хороший совет. Садитесь на первый
— Да, наверное ты прав… конечно же ты прав… Но этот юноша… Знаешь, он меня пугает. Даже непонятно почему, но его равнодушие ко всему какое-то неестественное… мне никогда не удавалось вывести его из себя… так не бывает… Он как будто наблюдает за всем свысока, словно эти дела его не касаются. Только этой девочке… Аливии удаётся его расшевелить и заставить проявить хоть немного эмоций. Только при ней он улыбается… только при ней я вижу в нём человека, а не… Ещё его проницательность… эта… знаешь, когда я с ним разговариваю… — Графиня резко замолчала, ну не скажешь, что при разговоре с этим мальчишкой она себе голой чувствует? Никогда и ни с кем такого не было. Она привыкла вертеть мужчинами как хочет, но тут ей впервые встретился тот, кто остался равнодушен ко всем её приёмам. И самое обидное то, что это не умудрённый жизнью мужчина, с этим бы она ещё смирилась, а какой-то мальчишка.
— Да, госпожа?
— Ничего, — пробормотала она. — Но разговор с ним каждый раз меня пугает. Всё время кажется, что ему известно намного больше, чем он говорит.
— Значит, надо как можно скорее уехать…
— А вот этого я бы вам делать не советовал.
Графиня и Рокерт резко обернулись, при этом в руке Рокерта сверкнул меч. Стоявший в дверях мужчина поднял руки, показывая, что не вооружён.
— Я друг, друг. Видите, даже оружия нет.
— Кто вы? — в голосе графини лёд.
— Скажем так, я друг одного друга вашего мужа.
— И что вы хотите?
— Помочь. Только помочь вам. Но взамен вы должны помочь мне.
Графиня и Рокерт молча выслушали гостя. Графиня вспыхнула.
— Да за кого вы меня принимаете?! Чтобы я стала шпионить?
— Госпожа, вы ведь не хотите причинить вред тем людям, что приютили вас в своём доме? Интересный этот князь… любопытный… Человек чести. Не выгнал из дома жену мятежного графа, приютил, не выдал… Если станет известно, что вы скрываетесь у него дома, что с ним сделает королевское правосудие? А с этой милой девочкой? Вы ведь не хотите этого? А о дочери вы подумали? Возможно, она не заинтересует королевских дознавателей… возможно… но каковы её шансы выжить одной, в чужом городе…
— Негодяй! — Рокерт шагнул вперёд.
— Спокойно! — в голосе мужчины прорезался металл. — Спокойно! Неужели вы думаете, что я в одиночку действую? Подумайте, что произойдёт, если я не выйду из этого дома.
— Я всё расскажу мужу!
— Конечно, графиня, как пожелаете. Однако это ведь вы без его ведома, более того, нарушив его приказ, приехали сюда. Я же служу отнюдь не вашему мужу и даже не герцогу Торенда. Поверьте, ваш муж в этой игре величина не большая, чем последний крестьянин. Итак?
— Хорошо! — графиня чуть ли не выплюнула это слово. — Вы не оставили мне выбора.
— Вот и хорошо. В таком случае оставайтесь в доме этого милого князя и не вздумайте бежать. Когда ваша помощь понадобится, я приду. Полагаю, этот дом хорошее место для встреч. Меня же представите князю как посыльного, которого отправляли к мужу. Я, не найдя здесь следов графа, отправился в имение, но в дороге узнал о восстании и поспешил вернуться, полагая, что вы одни в чужом городе будете подвергаться опасности.
— Как желаете.
— В
Рокерт проследил в окно, как их гость покидает двор и повернулся к бледной графине.
— Вы так и оставите всё, госпожа?
— А что мы можем сделать? — устало спросила она. — Мы тут в ловушке. Да даже если нам и удастся бежать… мы невольно подставим князя.
— Мне казалось, он вам не очень нравится.
— Порой он меня бесит… порой пугает, но он приютил нас, когда мы в этом нуждались.
— Хотите ему всё рассказать?
— Нет… подумаю… Я боюсь за Генриетту. Если бы не она, я… Знаешь, мне кажется, этот наш гость сложил не очень верное мнение о князе. Мне кажется, что с ним такие игры вести очень опасно.
— Так что прикажете, госпожа?
— Не знаю, Рокерт, — вздохнула графиня. — Не знаю.
Глава 20
Карета медленно пробиралась по тому, что здесь называлось улицей. Володя ругался, поминая непонятные для его спутников российские направления, которые просто немецкие автобаны по сравнению с этим убожеством. Непосредственная Аливия живо заинтересовалась автобанами и направлениями, и чем они отличаются. Володя, в очередной раз стукнувшись макушкой о потолок, с жалостью покосился на Филиппа, который был намного выше его ростом, а значит кочек на свою голову собирал много больше. Однако тот вовсе не выглядел сердитым.
— Потому я и предпочитаю двигаться верхом, милорд, — заметил он.
— Это стоит обдумать, — согласился Володя.
Наконец поездка завершилась у одного дома. Аливия удивлённо огляделась по сторонам.
— Здесь живёт папа?
— Что? Нет, конечно. Просто не могу же я тебя привезти к отцу в таком виде? Ты же на мальчишку похожа.
Девочка озадаченно поглядела на одежду, потом сообразила и заулыбалась.
Портниха встретила их с поклоном у входа — естественно, столько денег ей перепало, что можно и в ноги падать.
— Это и есть ваша сестрёнка, милорд? — улыбнулась женщина. — Какая милая девочка. Проходите, проходите, господа.
Володю, Джерома и Филиппа усадили на скамейке в комнате, а Аливию женщина повела за собой.
— Сей момент, господа, сей момент, — повторяла она. — Сейчас переоденем вашу крошку и…
Дверь закрылась, отрезая бормотание портнихи. Володя устроился на скамейке поудобнее и приготовился ждать — кое-что из своей прошлой жизни он помнил прекрасно, в частности то, сколько времени требовалось его сестре, чтобы переодеться. Правда в этом мире то ли женщины были другими, то ли они ещё не освоили такое искусство, как подбор причёски к одежде, но Аливия появилась быстро. В её глазах плескался какой-то неземной восторг, и дышала словно астматический больной, но при этом рот до ушей и румянец вполне себе здорового ребёнка. Гордо вздёрнув носик, девочка прошествовала мимо. Атласное платье мягкого кремового цвета, декорированное цветами с золотыми сердцевинками, при каждом её шаге чуть приподнималось и тут же опускалось, словно волны. В лучах солнца, прорывающихся сквозь не очень прозрачное стекло, ткань струилась и переливалась на рукавах и юбке при каждом движении и повороте. Девочка осторожно поддерживала платье, словно опасаясь наступить на него, при этом воланы на рукавах у локтя забавно топорщились в стороны, похожие на маленькие крылышки. Вот Аливия крутнулась на одной ноге, взметнулось платье, и озорная фея осветила комнату своей ослепительной улыбкой. Тут она резко остановилась, снова повернулась и бросилась к Володе, повиснув у него на шее.