Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)
Шрифт:
Михель прищурился:
– Спустился, говоришь? По веревке? Но если демон способен летать, зачем ему понадобилась веревка с крюком? Почему он просто не упорхнул из крепости сразу, как только захватил мощи?
Кастелян захлопал глазами:
– Я не… не знаю…
– Покажи, что еще у тебя есть, – потребовал маг.
Из сумы был извлечен другой сверток – поменьше и поплотнее – из толстой кожи, намотанной в несколько слоев. Повозившись немного, Дитрих достал из него два металлических шипастых «ежа».
– Это
Феодорлих тронул железную колючку носком сапога.
– Похоже на «чеснок», – пробормотал император. – Только маловат. Подкованное копыто может и не проткнуть. Если на влажной земле лежит, то всадника сразу и не остановит.
– Зато пропорет ногу человеку на темной лестнице или на крепостной стене, – заметил Михель. – И спрятать при себе такие шипы нетрудно. Вот только существо, способное летать и исчезать во мраке, вряд ли стало бы ими пользоваться. Как, впрочем, и веревкой, как и маской. А это еще что?
Дитрих с величайшей осторожностью извлекал из кожаной, затянутой шнурами обмотки плоскую черную звезду. Края странного предмета были заточены до бритвенной остроты.
– Это что-то вроде метательного ножа, – пояснил рыцарь. – Отравленного к тому же. Одна царапина – и человек гибнет.
– Опять неувязка, – хмыкнул Михель. – Много неувязок, слишком много. Для чего демону, который умерщвляет противников одним лишь своим дыханием, мазать ядом свое оружие? Зачем ему вообще оружие? И метать эти заточенные лезвия – зачем, если, как ты говоришь, его рука способна вытягиваться и разить врага на расстоянии? Впрочем, продолжай…
Следующими были две полые, сильно обгоревшие изнутри и потрескавшиеся снаружи трубки из неизвестного дерева. Больше всего они напоминали обрубки гигантского камышиного стебля. От трубок исходил резкий неприятный запах.
– Их нашли под трупами на лестнице донжона, – сказал Дитрих. – Видимо, это использованные факелы.
Михель покачал головой.
– Факелы ночным демонам не нужны, эти твари прекрасно видят во тьме. К тому же…
Маг поднял одну из трубок, внимательно осмотрел ее, понюхал, поморщился.
– Факелы к тому же так не воняют. Я, скорее, склонен полагать, что смрадное дыхание, о котором ты упомянул, испускал вовсе не демон, а эти штуки.
Михель задумчиво повертел в руке обгоревший деревянный обрубок.
– Если принюхаться, можно различить запах мышьяка и белены. Но наверняка здесь была и еще какая-то отрава.
Он брезгливо отбросил трубку и отряхнул руки.
– Что-нибудь еще удалось найти в замке, Дитрих? – нетерпеливо спросил Феодорлих.
– Ничего, ваше величество, – поник рыцарь, – в замке больше ничего нет.
– А за его пределами? Какие-нибудь следы?
– Никаких следов. Ни человеческих, ни лошадиных. Мы прочесали окрестности. Перекрыли все дороги и тропы. Но этот демон… вор этот… он действительно
– Исчез, говоришь? – хмуро переспросил Феодорлих. – Собак спускали?
– Да, ваше величество. Только собаки следа не взяли. А два пса вовсе утратили чутье. Словно заклятье на них кто наложил. Единственное, что удалось обнаружить – это ряса. Она лежала в дупле и…
– Ряса? – изумился Феодорлих. – Какая еще ряса?
– Монашеская, ваше величество, – быстро ответил Дитрих. – Черная. Похожая на бенедиктинскую. И дырявая вся какая-то. А так – ничего примечательного. Я даже брать ее с собой не стал.
– Возможно, злоумышленник пробирался к замку, прикинувшись странствующим богомольцем, – пробормотал Михель. – Под монашеским куколем удобно прятать лицо. Но опять-таки, зачем укрываться рясой демону, который способен обретать невидимость?
На этот вопрос Дитрих ответить не смог, и маг задал другой:
– Кстати, а не было ли там, в дупле, нагрудного креста?
– Был, – побледнев, ответил вебелингский рыцарь. – Но ведь… ведь нечисть святого креста не наденет и даже в руки не возьмет.
Маг повернулся к императору:
– Что и требовалось доказать, ваше величество. Мы имеем дело не с исчадием ада, а с человеком из плоти и крови. Быть может, человек этот нечеловечески ловок, но не всемогущ. К тому же без монашеского одеяния ему придется трудно. Слишком уж приметная у нашего «демона» внешность.
– Я уже снарядил и выслал по дорогам дополнительные конные дозоры, – поспешил доложить Дитрих. – Весь замковый гарнизон поднят на ноги. Рыцари и кнехты прочесывают леса. Возможно, нам удастся найти вора и мощи.
– Что ж, тогда, возможно, ты будешь жить, Дитрих, – процедил сквозь зубы Феодорлих.
Широким твердым шагом он прошел к выходу из шатра и откинул полог.
– Стража!
На зов явились два мечника-телохранителя в начищенных латах.
– Взять его, – Феодорлих мотнул головой в сторону кастеляна.
Когда вебелингского рыцаря вывели из шатра, император перевел взгляд на придворного чародея.
– Думаю, теперь не лишним будет навестить наших гостей, – проговорил Феодорлих.
Улыбка на его лице больше походила на звериный оскал.
– Вы правы, ваше величество, – склонился перед императором Михель. – Следует проверить посольский лагерь.
Их обложили плотно и со всех сторон. Сразу же после турнира вокруг татарского куреня сплошным кольцом расположились пара сотен немецких рыцарей со сворами оруженосцев и слуг, пешие арбалетчики и отряды копейщиков. Латиняне были в доспехах и при оружии, однако держались в отдалении и не выказывали явной враждебности. Послам просто давали понять, что император не намерен выпускать из лагеря никого из них.