Княжеские трапезы
Шрифт:
Эдуар видел, что Розина чувствует себя не в своей тарелке. Вероятно, ей больше подошла бы роль служанки, чем герцогини. После того как все практические вопросы об узаконивании прав Эдуара были обговорены, женщинам не о чем стало беседовать. Розина вцепилась в герцогиню Гролофф, поскольку их сближало много общего: происхождение, возраст и даже полнота.
Гертруда обняла Эдуара, чтобы выразить, как она рада вновь видеть любимого внука:
– Ты – луч света в нашем доме, сынок. Без тебя все тускло, мрачно, пусто, и всем тебя недоставало.
Слово «всем» было произнесено с особым ударением, намек был ясен –
– Я тоже очень скучал, – сказал князь. – Не было минуты, чтобы я не вспоминал Версуа. Не считаете ли вы бестактностью с моей стороны, если мы устроим скромный, тихий прием, бабуля?
Гертруда нахмурила брови.
– Как ты меня назвал?
– Бабуля. Так простые люди называют иногда бабушек.
Княгиня повторила несколько раз это слово: «Бабуля, бабуля, бабуля», словно хотела приучить свое ухо к этому странному звучанию.
– Это очень мило, – вдруг сказала она. – А что ты подразумеваешь под скромным приемом, мой мальчик?
– Ну, мне кажется, что долгие годы вы вели здесь слишком затворнический образ жизни и что, несмотря на изгнание, вы должны все-таки поддерживать положение в обществе, соответствующее вашему рангу и титулу. А вдруг однажды наша семья снова придет к власти? К тому времени о ней все забудут. В моем новом качестве я тоже должен проявить себя. Представьте, что когда-нибудь трон после вас будет передан мне по наследству. Кем я буду в глазах царствующих европейских дворов? Каким-то захудалым князем из швейцарской глуши. Бабушка, вы должны сделать так, чтобы со мной считались не только домочадцы и несчастные изгнанники, но и вся европейская элита.
Гертруда всплеснула руками, как маленькая восторженная девочка.
– О Боже мой, сколько здравого смысла, решительности, предприимчивости! Ты все больше становишься похожим на моего доброго Оттона.
Она перекрестилась.
– Ну ладно, устраивай! – сказала княгиня. – Делай все, что ты считаешь нужным. А чтобы доставить мне удовольствие, называй меня «бабулей»!
– Вы это серьезно? Ведь слово простонародное.
– От этого оно не менее трогательно и нежно, – ответила княгиня.
Пока герцог Гролофф пытался преодолеть юридическое крючкотворство и формальности по посмертному признанию в отцовстве, обращаясь за помощью к лучшим швейцарским адвокатам, Эдуар начал подготовку к своему новому приему. Но это оказалось делом нелегким. Князь имел намерение устроить прием, но абсолютно не представлял, кого можно и нужно приглашать.
Он поделился планами с Маргарет, решив не обременять Гертруду еще и этими проблемами, так как ей их хватало в ее повседневных заботах. Ежедневно, несмотря на приезд внука и Розины, княгиня отправлялась на кладбище, на могилу к любимому сыну, и простаивала там на коленях долгие часы.
С тех пор как Маргарет познала наслаждения любви, она расцвела. Она очень умело и искусно стала пользоваться макияжем, заменила свои строгие, мрачные платья на более веселые и нарядные, смеялась по пустякам и не сводила восторженных глаз с князя. Розина, будучи женщиной опытной и искушенной, прямо спросила сына:
– Ты спишь с англичанкой, не так ли?
Он не мог удержать самодовольной улыбки, как и каждый мужчина при подобных вопросах.
Убедившись в своей правоте, новоиспеченная герцогиня прошептала:
– Все
Эдуар заметил, что после его отъезда язык его матери стал еще более вульгарным.
– Ты сейчас живешь с Фаусто?
– Иногда. А ты против?
– Нисколько. Но почему ты говоришь «иногда»?
– Он считает мой вагончик не очень комфортабельным, и два раза в неделю возвращается к себе, чтобы принять душ.
– А ты думаешь долго еще оставаться в этом дворце скитальцев?
– Очень долго. Если мне удастся сделать то, что я задумала, то мне невероятно повезет.
Розине становилось в замке все более скучно, и она вздыхала:
– Сколько мне жить в этом чертовом замке? Ты знаешь, когда так подфартило иметь любовника на тридцать лет моложе, не стоит испытывать судьбу и оставлять его одного.
– Он утешится своим велосипедом, – успокоил ее Эдуар.
– Да, кстати, он ведь на отборочных соревнованиях занял второе место.
– Вот видишь!
Розина пыталась быть терпеливой, проводя время в беседах с герцогиней о достоинствах китайской крапивы; но настоящим развлечением для нее были комиксы и игральные автоматы.
Эдуар, чтобы не афишировать своих отношений с Маргарет, при всех называл ее на «вы» и был очень официален, но наедине они обращались друг к другу только на «ты». Приобщив женщину к куннилингусу, который она весьма оценила, Эдуар хотел научить ее делать минет. Но Маргарет проявила такое упорство, что он понял: все уговоры и в дальнейшем будут бессмысленны. Это разочаровало князя и надломило что-то в его нежных чувствах к ней. Эдуару нравилась любовь во всех видах, он считал это естественным проявлением страсти. Отказ Маргарет он воспринял как оскорбление и винил в сексуальной ущербности ирландки ее пуританское воспитание.
Чтобы как-то компенсировать неудачу, Эдуар занимался с ней содомией, что она переносила стоически.
Однажды он рассказал ей о своих планах, связанных с приемом, на который было некого пригласить, ибо черногорский двор жил очень замкнуто.
Первой реакцией Маргарет было:
– Это ведь дорого обойдется!
Здесь, как казалось Эдуару, проявлялась мелочность и расчетливость, свойственная национальному ирландскому характеру. Эдуар попытался объяснить ей необходимость вести светский образ жизни в его положении и при его титуле. Маргарет согласилась со справедливостью его доводов. Оставалось решить деликатную проблему с приглашениями. Вдруг его осенило. Просматривая ежедневно женевскую прессу, князь неоднократно наталкивался на фамилию молодой женщины, успешно организовывавшей выступления симфонического государственного оркестра (жители Женевы часто называли свой город «Республика Женева») и светские рауты. Он решил, что это самая удачная кандидатура для выполнения намеченного им плана. Ее звали Элоди Стивен. Найти ее координаты в телефонном справочнике не составило никакого труда. Маргарет сыграла роль секретарши (вообще это и была ее главная функция) и назначила встречу от имени князя Черногории. На Элоди этот титул не произвел никакого впечатления. Тем не менее она обещала приехать через два часа.