Княжеский крест
Шрифт:
Тут вернулся в Рязань из Чернигова боярин Евпатий Коловрат. Его посылал за подмогой в Чернигов князь Юрий. Но черниговцы не пожелали помочь нам, и Евпатий набрал людей по дороге, всех тех, кто захотел сразиться за землю Русскую. Вернувшись в свой родной город, боярин, увидев такое разорение, прослезился и воскликнул:
– Ну, поганый хан, ты у меня расплатишься за все! За погибель рязанцев! За разорение моего города!
Он тут же собрал на площади всех уцелевших защитников города. Бросил клич всем оставшимся в живых дружинникам и всем тем, кто желает отмстить татарам, вступать в его дружину, чтобы расплатиться за все с врагами. И уже через несколько дней Евпатий Коловрат собрал около себя почти две тысячи
Наша дружина настигла татар уже в Суздальской земле и остановилась в лесу. Напасть на ничего не подозревающих татар мы решили утром. И вот как только забрезжил рассвет, мы ринулись на своих врагов. Не ожидавшие нападения татары растерялись, не зная, что делать. Пока они опомнились, наш отряд без пощады уничтожал своих врагов. Воины дружины сражались, не щадя своей жизни. Евпатий Коловрат был не просто хороший воин, а настоящий богатырь. Он косил своим мечом ненавистных врагов, как траву в поле. Татары, видя такого разъяренного воина, в ужасе разбегались в разные стороны. Не один меч сломал боярин в жестокой сече.
Полки Батыя в смятении стали разбегаться, не понимая, откуда на них свалилась такая сила. Им в страхе показалось, что загубленные ими люди восстали. И татары в ужасе побежали с поля боя. В тот день мы одержали великую победу над несметными полчищами поганых.
Мы почти каждый день нападали на своих врагов, наводя на них страх. Тогда Батый послал против нас хана Хостоврула с самыми сильными полками. Встретились мы с ними в поле. Хан выехал вперед своего войска и стал хвастать, что он сразит любого, кто с ним осмелится вступить в бой. Недолго похвалялся татарский хан. Выехал вперед наших полков Евпатий Коловрат. Вынул меч и помчался на хана, чтобы встретиться с ним в единоборстве. Сшиблись воины в смертельном бою. Разрубил Хостоврула наш храбрый витязь от шеи до седла, и началась великая сеча. Каждый наш воин бился с десятерыми врагами, и дрогнули тогда татарские воины и побежали.
Но хан Батый снова на нас повел несметные полчища. Бились мы тогда до последнего вздоха, не жалея живота своего. Но на каждого дружинника нападало несметное число татар. Стали наши ряды редеть. Вот уже пал в бою наш бесстрашный воин Евпатий Коловрат. Нас уже осталось совсем мало. Накинулись на нас татары, повязали своими арканами и повели к их главному хану Бату. Положили мертвого Евпатия у ног хана, а нас поставили перед ним. Хан созвал всех своих военачальников и сказал:
– Если бы мои воины были, как эти русские, я бы завоевал весь мир. Они сражались как львы, не боясь, что нас много, – и показывая на Евпатия Коловрата, продолжил: – Если бы у меня был такой воин, я держал бы его у самого сердца.
Пораженный и восхищенный нашей храбростью Батый повелел отпустить нас всех и отдать тело Коловрата.
Все израненные, мы двинулись назад в Рязань, неся тело бесстрашного воина, и, найдя подходящее место, похоронили его со всеми почестями. На могиле нашего героя мы все поклялись биться с врагами, мстить им за погибшего Евпатия Коловрата, за разоренные наши земли, за сожженные города.
Вернулись мы небольшим отрядом в Рязань. Немного отойдя от битвы и подлечив раны, решили мы всей оставшейся дружиной держать свой путь в град Киев.
В Киеве наша дружина распалась, все разбрелись по городу и устроились кто как смог. Мы с Анастасиюшкой вскоре поженились и стали славно и дружно жить.
Град Киев был богатый, в нем процветали ремесла, торговля,
Через два года пошли слухи, что татарские полчища опять двинулись на Русь. Вскоре появились беженцы, кочевники кипчаки и половцы. Их было множество. Они, не задерживаясь около Киева, уходили в Венгрию.
И вот татары подступили к городу, но через реку не стали переправляться, а послали послов к великому князю Михаилу. Послы хотели прельстить князя и горожан, просили, чтобы город сдался без боя, обещая, что они не будут разрушать Киев и не тронут его жителей. Зная лживость поганых, горожане убили послов и решили обороняться. Великий князь Михаил Всеволодович с митрополитом Петром вскоре исчезли из города. Говорили люди всякое, будто князь испугался огромной татарской силы, а другие утверждали, что отправился за подмогой. Тогда галицко-волынский князь Данила Романович поручил защиту города своему воеводе Дмитру Ейковичу.
Татары в этот раз не стали брать город и ушли в степь. Горожане вздохнули свободно, думая, что Господь отвел от них беду, и посчитали, что хан Бату напугался брать неприступный город-крепость Киев. Жизнь в городе стала налаживаться, люди оправились от первого испуга, радовались, что монголо-татары оставили город в покое.
Но в сентябре 1240 года враги вновь подошли к городу с огромной силой. Когда я поглядел вокруг, поднявшись на стены крепости, то увидел, насколько хватало глаз, везде находились татарские воины. Город они обложили со всех сторон. Защищать Киев вышли все горожане.
Вскоре начался штурм. Нечестивцы лезли на стены как муравьи, защитники лили на них смолу, кипяток, кидали огромные камни, баграми сталкивали лестницы, а они вновь ставили лестницы, все лезли и лезли. Десять дней и ночей мы стояли на стенах, отбивая нападение врагов. Хан Вату приказал подвезти к стенам города стенобитные орудия с навесом. Где стены были тоньше, там не переставая били огромными бревнами, подвешенными на цепях. Наконец в одном месте стена не выдержала и рухнула. Татары ворвались в город, и началась резня. Они уничтожали всех от мала до велика. Поджигали дома. Наших воинов осталось совсем мало, но мы до последнего бились с врагом. Сам Дмитро сражался в первых рядах, весь израненный упал на кучу татарских воинов, которые полегли от его меча. На горстку оставшихся в живых наших ратников татары набросили арканы и взяли в плен. Я оказался в числе плененных.
Вскоре к нам подъехал на резвой гнедой лошадке сам Бату-хан. Он по достоинству оценил мужество воеводы Дмитро и велел сохранить ему жизнь, а я с арканом на шее вместе с другими плененными попал в рабство к татарам.
В Орде я сразу же сообразил, что мое ремесло может меня спасти от безжалостного рабства, а может быть, даже и смерти. Пленные находились в очень плохих условиях. Их не кормили, заставляли работать, жестоко избивали плетьми и палками, а кто не повиновался или ослабевал, тех убивали. Я сразу же, как выдался мне случай, сообщил татарам, что умею делать из булата оружие. Вскоре в мое распоряжение дали кузницу с металлоплавильной печью и таких же несчастных рабов, как я, подмастерьев. Первые несколько татарских секир, которые я изготовил, очень понравились ханам. С тех пор за мной укрепилась слава хорошего оружейника. Меня и моих подмастерий кормили объедками и поили кумысом. Наше положение было намного лучше, чем у других рабов, и как выдался случай, я из плена убежал. Если бы не вы, то, наверно, ждала бы меня погибель: или бы татары изловили, или волки бы сожрали.