Княжич Соколов. Том 3
Шрифт:
Михаилу Елецкому.
По крайней мере именно так говорили тысячи голосов родовых предков, а они не ошибаются. За двенадцать лет не ошиблись ни разу. Как не ошибается и сам бессмертный Рюрик, которому ведомо не только прошлое, но и будущее его главного детища.
Тяжело выдохнув, государь решился и взмахнул рукой.
Массивные двери большого тронного зала распахнулись и впустили внутрь четырех высокородных господ, что терпеливо ожидали аудиенции добрых двадцать минут.
Задерживать их более государь не хотел, сочтут немилостью, а ведь их причина нахождения
Все любят подарки и награждения.
А эти четверо заслужили поощрения больше прочих.
Государь дождался пока все четверо выстроятся в линию и склонят голову, после чего сам поднялся на ноги в знак признательности и расположения.
— Господа! — властно начал император всероссийский, как только сел обратно на трон, — в этот поистине непростой для родины час, в тот миг, когда она нуждалась в помощи больше всего, откликнулись вы! Именно на таких свободных родах как ваши держится могущество нашей империи! Если бы хотя бы половина моих родичей из клана Рюриковичей были похожи на вас, то ничего подобного с нашей империей бы не случилось!
— Благодарим на добром слове, государь! — нестройно отозвалась четверка.
— Князь Аничков Андрей Алексеевич, — повелительным тоном произнес Михаил Елецкий и поджарый блондин в светлом сюртуке сделал шаг вперед, — твой водный купол спас мне жизнь и отныне я желаю покидать княжество исключительно в твоем сопровождении. В качестве главы Императорского департамента внутренних дел.
— Это большая честь, ваше величество, — поклонился глава рода Аничковых и вернулся в строй.
Так случилось, что именно его рука оборвала жизнь предыдущего главы департамента имевшего неосторожность пойти против государя. Карьерный рост в дипломатической сфере бывает и таким.
Государь медленно моргнул, принимая благодарность и перевел взгляд на следующего.
— Князь Багратион Аркадий Степанович, — назвал следующее имя Михаил Елецкий и рыжебородый мужчина с седыми висками сделал шаг вперед.
Ростом он был меньше всех присутствующих, а кровное родство с одним из Богатырей российской империи выдавали только широченные перекачанные мышцы рук, что выпирали даже сквозь свободное пальто.
— Самолет, вышедший из твоих гениальных рук это самое крепкое транспортное средство, которое мне довелось видеть. Отныне я желаю использовать только транспорт твоей компании. Также как и моя семья и вся имперская канцелярия, службу обеспечения которой ты возглавишь с сего дня!
— Как прикажете, государь! — благодарно гаркнул Аркадий Багратион и вернулся в строй.
Поколениями предки Багратионов пытались захватить пальму первенства среди артефакторских ремесленных родов и даже слава Богатыря Макара Степановича, который использовал только артефакты своего рода не помогла обогнать засевших на самых жирных государственных контрактах Рюриковичей.
Но отныне все изменится и у старого ремесленника воспылали усы от грядущих перспектив, а руки чесались начать пахать немедленно.
— Князь Романов Иван Трофимович, — эхом разнеслось следующее имя по тронному залу
— Разумная осторожность, государь, — поклонился Иван Романов, — вы как отец должны меня понять.
— Как отец — понимаю, — выдохнул Михаил Елецкий, — а должен ли я понять тебя как император?
— Клятвы не нарушены, — осторожно заметил Иван Романов, — а четвертый Богатырь, не привязанный к местности огромное подспорье для безопасности империи.
— Еще не Богатырь, — поправил горделивого отца Елецкий и смягчившимся тоном добавил, — но уже близок к этому. И начал путь Федор правильно, с подвигов. Но мальчишка молод, горяч и дик нравом для столицы! Его еще обучать и обучать, а приглядывать за ним тебе, князь! Как новому главе безопасности царского лицея!
— Это великая честь для меня, — поклонился Иван Романов и вернулся в строй сверкая от радости.
К этому дню его род стремился долгую сотню лет. Ко дню возвращения в столицу. Больше не нужно будет перебиваться торговлей с заграничными буржуями, французскими виконтами и американскими баронами. Столь высокая должность прямо под сердцем у резиденции государя это билет в самый высший свет. Золотой билет!
Одарив третьего отличившегося, Михаил Елецкий перевел свой взгляд на последнего из присутствующих, но лишь на миг, а потом отвел глаза в сторону дверей.
— Господа, официальные бумаги сможете получить в канцелярии, церемония для СМИ будет проведена через три часа в Невской студии! К новым обязанностям можете приступать немедленно!
Голос Михаила Елецкого смолк, а три пары глаз уставились на молчаливого Сергея Соколова. И в их устах застряло два вопроса.
Что такого сделал недавний изгнанник, которого на месте крушения никто из них не видел, чтобы стоять рядом с ними? А если что весомое и сделал, почему им об этом не говорят?
— Князья, я вас не задерживаю, — надавил голосом государь и створки дверей тронного зала открылись.
Не смея больше испытывать терпение государя, князья развернулись и направились к выходу.
Все, кроме Сергея Леонтьевича Соколова, который так и остался невозмутимо стоять на своем месте, а остальным пришлось подавить свое любопытство. Благо, на новых должностях, коих освободилось за прошедший вечер куда больше, чем три, им было чем заняться.
— Лояльных родичей уже наградил? — полюбопытствовал Сергей Соколов, стоило дверям захлопнуться.
— Ждут очереди в приемной, — радушно ответил государь.
— Союзным Рюриковичам не понравится, что первыми ты принял не их, — покачал головой Сергей Соколов и медленно пошел в сторону трона.
Руки главы «Расправной палаты» были заложены за спину, а голубой зрачок мерцал десятком огоньков.
— Им пора привыкать к новым реалиям, — повел рукой государь, — с сего дня монополия клана на ключевые должности будет нарушена и свою компетентность придется доказывать заново. Без оглядки на родство.