Княжий пир
Шрифт:
– Воруют, – заметил Рагдай вполголоса. – Потому и отгрохали…
– А куда ихний князь смотрит?
– Базилевс?.. Сгонит этих мух, налетят новые. Злые, голодные. Пусть уж эти, сытые… Ты не больно верти головой, таких примечают издали.
Залешанин постарался напустить на себя равнодушный вид, хотя всего трясло от возбуждения. А он полагал, что уже повидал весь Царьград, когда походил, оказывается, всего лишь по окраине!
– А когда проберемся в их сарай, – сказал, чтобы услышать, что Рагдай не сердится, – то как определим, какой из них настоящий? Может, щит Олега как-то
Рагдай поморщился:
– Брось. На Руси, как и в Царьграде, смешались русы и печенеги, варяги и торки, а сами славянские племена разнятся друг от друга порой больше, чем торк от норманна… Да и сам Олег неизвестно из какого народа… Есть у меня один оберег, но я не уверен, не уверен…
Под требовательным взором Залешанина он нехотя вытащил из-за пазухи узелок, развязал. На ладонь выкатился комок, Залешанин не сразу распознал в невзрачном кусочке металла заклепку из черной бронзы. Размером с майского жука, выпуклая, она лежала на ладони мертвая и равнодушная.
– Как? – спросил Залешанин. – Как это… поможет?
– Может помочь, – поправил Рагдай. – А может и нет… Это из щита Олега. Перед этим был то ли бой, то ли к нему подсылали убийц, но щит слегка повредили, а эта заклепка вылетела. Олег в таком виде и повесил на врата Царьграда.
Залешанин загорелся:
– Здорово! Остается только примерить…
Рагдай скривился от радости дурня:
– Сперва остаются пустячки: пробраться в императорский дворец, а его охраняют тысячи воинов и десятки колдунов, отыскать незамеченными сокровищницу, суметь войти – а запоры там не чета в твоем сарае! – взять и как-то суметь выбраться. Если не целыми, то хотя бы живыми… Или одному живому.
На Залешанина пахнуло сыростью, словно внезапно очутился над краем свежевыкопанной могилы.
– Ладно, – сказал он дрогнувшим голосом, – еще наша сила не померкла… Боги, что это?
Глава 32
Площадь, на которую выбрели, была огромная, как Дикое Поле, и блистающая как хрустальные небеса вирия. Все пространство уложено каменными глыбами, гладко тесанными и так плотно подогнанными одна к другой, что не то, что палец, волосок между ними не просунуть! У Залешанина волосы встали дыбом, когда представил каких трудов стоило притащить сюда куски скал, обтесать так дивно, уложить, и все так тщательно, будто девка подбирала себе бусы…
Со всех сторон площадь окружали белые дома один другого краше, выше, блистательнее. Все с колоннами, навесами, мрамор искрится и сверкает на фоне голубого неба, ко входу в каждый дворец ведут широкие мраморные ступени. Под навесом из мрамора застыли такие же мраморные статуи богов и героев, а чуть дальше Залешанин различил неподвижные фигуры нанятых богатырей, но не застывшие, он видел, как они переговариваются, оставаясь в тени.
На площадь изредка въезжали повозки, грузные от налепленных со всех сторон золотых львов, драконов, орлов, кабанов. Даже кони в золотой упряжи, на головой укреплены кучи длинных разноцветных перьев. Залешанин вспомнил Петьку, подумал сожалеюще, что птаха вряд ли долетела, все-таки сто
Чернокожие бегом проносили носилки, с пологом и без, многие только с зонтиком над головой седока, праздношатающихся почти не было. Залешанин всмотрелся в одного старика, тот брел неспешно, постукивая толстой палкой, украшенной слоновой костью и серебром. Длинные серебряные волосы падали на плечи, серебряная борода до пояса, весь в белом, как из блистающего на солнце серебра. Даже на ногах нечто вроде сапог из растопленного серебра…
Залешанин толкнул Рагдая:
– Что-то мне вон тот старикашка сдается знакомым…
– Не смотри в ту сторону, – прошипел Рагдай.
– А чо? – спросил Залешанин, но взгляд отвел от старика, что медленно брел через площадь. Тяжелая клюка в его высохшей руке постукивала, он иногда останавливался, переводя дух. Седые волосы ниспадали на лоб, закрывая лицо.
– Все, – сказал Рагдай торопливо, – уходим.
– Да ты чо? Только начали присматриваться…
– Без нас присмотрят. Пошли, остолоп.
Рагдай шел быстро и упруго, плечи в стороны, не оглянулся, лишь по его шагу Залешанин ощутил, что Рагдай увидел нечто не только важное, но и обнадеживающее.
За все дорогу не перекинулись словом. Когда впереди выросли белые стены Русского квартала, повстречался богатый купец на верблюде. Залешанин недостаточно быстро посторонился, верблюд выругался и плюнул в него таким комом вонючей зеленой слюны, что Залешанин едва не запутался в ней как муха в паутине, тоже ругался вслед гнусному животному, а Рагдай тайком улыбался и отводил взор.
В Русском квартале быстро свернули к дому купца Зверодрала, на пороге Рагдай бросил взгляд по сторонам, поднял руку для стука, дверь распахнулась еще раньше, цепкие руки ухватили их за одежду и втащили вовнутрь. Дверь захлопнулась, в полумраке мужской голос сказал торопливо:
– Здесь что-то начали часто шмыгать разные… Присматриваются! Раньше такого не было. Вы к Зверодралу или к управителю?
– Лучше к самому, – ответил Рагдай.
– Ждите здесь.
Глаза быстро обвыклись, комната тесная, стены из толстых глыб камня, окошко под самым потолком, кулак не пролезет, больше Залешанин рассмотреть не успел, дверь приоткрылась чуть шире, открывая ярко освещенную солнцем палату. Слуга поклонился:
– Зверодрал сейчас дома. Он кого-то ждет.
– Вот и веди, – разрешил Рагдай.
– Он ждет не вас.
Залешанин отмахнулся с небрежностью:
– Зверодрал наш друг. Он не будет в обиде.
Слуга непреклонно скрестил на груди руки:
– Если желаете, могу отвести вас в бассейн. Там горячая вода, молодые женщины разомнут вам мышцы…
Залешанин воскликнул:
– Опять мыться?
Слуга ухмыльнулся, взгляд его пробежал по его одежде:
– Бассейн – это больше, чем мыться. К тому же смоешь свои слюни…
Потом молодые девки мыли им спины, разминали мышцы, Залешанин ощутил себя настолько свеженьким и полным дурной силы, что прямо сейчас был готов идти во дворец и добывать щит Олега с палицей в руке.