Княжий сын. Отцовские долги
Шрифт:
– Сюда, – Григорий ткнул пальцем в точку неподалеку от Одессы. – На границу с молдавскими землями. Место – самая глушь, лучше не придумаешь, никто вас там искать и не додумается.
Молдавия. Я уже слышал о ней вчера от боярина Луки, именно оттуда пришло войско захватившее Одессу, и именно туда потом пошел с карательным походом мой отец. Вряд ли местные просто так проглотили это, не уверен, что тамошняя граница спокойна…
– А что местные там? – спросил я.
– Местные почти все тихие, – ответил мэр. – Кто-то торгует с нашими купцами, тем, что вырастить удается, другие дичатся,
– А князь у них как к вам относится? – продолжил спрашивать я. Мало ли, придем мы на заставу, а лидер местный вновь решит богатого соседа пограбить. А мы на себя первый удар примем, надо оно нам?
– А нет у них князя, – усмехнулся Григорий. – Был один, Драгошем звали, да не стало его. Отец твой его убил. И город единственный, который у молдаван был, сжег. Они теперь, кто уцелел, по деревням ютятся.
И вот теперь я задумался всерьез. Забраться в глушь на год, пока история с моими претензиями на трон не позабудется – это однозначно хорошая идея. Год жизни на укрепленной заставе, да еще и с возможностью пополнить наши ряды за счет жителей местных деревень… Кажется, это – та самая возможность передохнуть и зализать раны, ради которой мы в Киев и приехали.
Но было что-то в предложении Григория не так, и я это чувствовал. Он отнюдь не из добрых самаритян, о которых я читал в монастыре, это хитрый, расчётливый и умный человек.
Посоветоваться бы с боярами, особенно с Лукой, да только вот некогда. Нужно решение сейчас принимать, пока мэр не решил, что лучше будет нас наместникам выдать.
– А сколько платите? – спросил я, вспомнив, что я вообще-то о работе прошу, а не о приюте. А работу, как ни крути, везде принято оплачивать.
– Стандартное годовое жалование наемников, – Григорий мгновенно поскучнел, видимо, рассчитывал, что я не спрошу. – Двадцать гривен в год рядовому бойцу, тридцать – десятнику, пятьдесят – капитану отряда. Жалование получите после того, как новый отряд сменит вас на посту, и вернетесь в Киев.
Я по-быстрому пересчитал в уме гривны в привычные серебряные рубли. Получается, шестьдесят рублей в год рядовому бойцу, девяносто – десятнику и полторы сотни – мне, как капитану отряда. С одной стороны, маловато, даже караваны сопровождать выгоднее, а с другой – на заставе сидеть не по полям и лесам мотаться. Да и крестьянину такую сумму и за три года не заработать.
А может попробовать поторговаться? Чем черт не шутит, попробую выбить хоть пару лишних гривен…
– Не маловато? – спросил я. – Когда мы Николая провожали, он нам по рублю в день на каждого воина платил.
– Не мало, – усмехнулся Григорий. – Что Николай переплатил – дело его, но он торопился просто, вот и торговаться не стал. Во-первых, мы вас кормим целый год. А во-вторых, вы же на заставе сидеть будете, а это куда безопаснее, чем караваны водить. Засаду-то на вас никто не устроит, если караулы в порядке держать будешь, то неожиданно никто и не нападет. Ну и на месте зарабатывать вам никто не запрещает, так все делают. Кто с полуночной стороны, те охотятся и шкуры заготавливают, те кто с полуденной – с местными торгуют. Опять же местные
– А если мы кого из местных к себе наберем, им как? – не удержавшись, спросил я.
– Из молдаван вояки так себе, но если хочешь набрать – набирай, – пожал плечами Григорий. – Правда, платить им будешь уже из своего кармана, мы оплачиваем только тех бойцов, что у тебя есть на момент заключения договора.
– У меня десятников нет, зато бояр двое. Оскорбятся, если им долю десятников предложить, как пить дать недовольны будут. Лучше давай так: рядовому двадцать гривен, а нам с боярами по сорок? Так вроде и не обидим никого, и в убыток тебя не введем.
– Дело твое, – пожал плечами Григорий. – Все равно всю сумму ты получишь, а как распределять между бойцами своими будешь – уже не мой вопрос.
– Хорошо, – я кивнул. – А отправляться нам когда?
– Застава, на которую я вас отправить хочу, вот здесь, – ткнул пальцем в карту Григорий на одну из отметок, расположенных на берегу реки, названной Днестром. – Добираться вам до нее недели полторы, может быть две, если по пути задержитесь. Провизией в дорогу, фуражом вас снабдим. Так что отправляться можете хоть завтра.
– Завтра не получится, – качнул я головой. – Сегодня боярин Лука должен новых людей подобрать. Мы в сече с дружиной Сергея большие потери понесли.
– Ну тогда, как людей подберете, так и приходи, – пожал плечами Григорий – Договор составим, подпишем, все чин по чину. Но не затягивайте, и вам в Киеве торчать долго не следует, и отряд, который сейчас на заставе сидит, вот-вот менять срок придет. Их там задерживать тоже не с руки, люди устали за год, да и жалование получить хотят.
– Я спросить забыл, – вспомнил я внезапно о еще одной детали. – Местные, ну то есть молдаване, они по-русски то говорят? Или нам еще и толмач понадобится?
– Говорят, конечно, чай не поляки и не немцы, – кивнул мэр. – С этим проблем не будет.
– Ну, тогда завтра, край послезавтра, как Лука людей подберет, я приду со списком, – подытожил я. – Тогда договор подпишем, и отправимся на место. А как отправляться-то лучше, кстати, какой дорогой идти?
– Да просто все, – мэр снова склонился над картой и принялся показывать маршрут. – Отсюда отправляетесь в Житомир, а потом прямиком на Винницу. От Винницы уже и до заставы недалеко, тракт прямо туда и ведет. Мэру Винницы договор покажешь, он тебе фураж и прокорм выделит, проводников даст. Как до заставы доберешься, капитану отряда доложишься, его Владимиром зовут. Он тебе дела передаст, расскажет, на месте, что и как, на что внимание обратить нужно.
– Вроде все понятно, – я почесал в затылке.
Все действительно было более или менее ясно. Конечно, год – это долгий срок, но просидеть его на отдаленной заставе, занимаясь тренировками собственного невеликого войска, будет в самый раз. Самое главное – это то, что у нас будет место, где можно остановиться, почти что самый настоящий дом. А этого у нас не было уже очень давно, пожалуй, с того самого времени, как мы с друзьями покинули Николо-Одринскую обитель. Не считать же домом лесную деревню, в которой укрывалась от наместников дружина боярина Луки.