Княжна попаданка. Последняя из рода
Шрифт:
И есть от кого прятаться за спины, пятиться и, опустив глаза, творить молитвы.
Демон в силу вошёл, страх потерял, не стесняясь, стоит в центре двора и чернотой бравирует, клубами пепельными поигрывает, как мышцами. Играючи держит девицу над землёй и ждёт…
Он её душит, не просто душит, а готов шею сломать. Она побледнела, что-то прохрипела ему и вскинула руку над головой с магической ловушкой.
«Глупая, такая же только для мелочи годится!» — успел подумать князь, и оттолкнув Фирса, ринулся на помощь, понимая, что без подготовки, он вряд ли
Однако у девицы получилось, видать, не так силён этот тёмный дух, или всё дело в её силе?
И снова как-то подозрительно быстро всё закончилось, Дмитрий даже клинком поразить не успел пыльную чернь, что закружилась вихрем в центре двора. Сбежала, притаилась или всё же в ловушку влетела, нечисть проклятая?
Нет времени уточнять, табакерку выхватил из ледяных пальцев девушки и захлопнул, а то душа несчастной тоже потянулась следом. Странно это, живой человек так просто с душой не расстаётся, ещё удивительнее, что с демоном такой фокус не прошёл бы, это точно, чертей в табакерку не запрёшь. Видать, покойник, хозяин дома?
Теперь ловушку никто не откроет, и никто не узнает, что же такое попалось.
Вопросы, одни вопросы и ни единого ответа.
Девушка закрыла глаза и медленно осела на снег.
— Ох, что же ты! Стой! Эй, Фирс, забери у меня эту ловушку и головой отвечаешь! — освободив руки от дрожащей негодованием табакерки, Дмитрий быстро поднял на руки белую как лебёдушка девицу. Она и впрямь невероятно хороша, но тем, что необычна. Волосы, словно морозом выбелены, кожа как у мраморной скульптуры италийской, невольно засмотришься на такую красоту, как Снегурушка из сказаний. Сама похожа на колдовку, от таких чар кому угодно голову любовью заполнит и всё остальное вытеснит.
Пока адъютанты спасают князей и уносят их в тёплые, чистые дома по соседству, чтобы привести в чувства, Дмитрий решил отнести незнакомку в страшный дом, и пока до них нет никому дела, привести её в чувства и расспросить, что же такое с ней произошло.
— А дом-то нехороший! Придётся сжечь, и не простым огнём, а очищающим. Эх! Кто же тут тёмную дыру открыл, кому всё неймётся-то жить в мире и покое? — проворчал, посадил на пыльное кресло Ксению, а это она или очень на неё похожая молодая женщина. Миниатюрная, очень бледная, личико миловидное, и у Ксении на балу такое же лицо было, оно отчётливо запомнилось в тот момент, когда он освободил её от позорного полона.
— Что же с тобой произошло? Вроде та же самая, но другая. Обратили тебя? Переиначили? Эх, горемыка ты! — у тлеющего камина чайник, в него Дмитрий обмакнул тряпицу, что всегда с собой носит каждый дружинник для перевязки ранений. А теперь пришлось этим отрезом умыть и привести в чувство девушку.
Разговора не получилось, закрылась или действительно не помнит ничего, но рассматривала дерзновенно, отчего у князя теплом по телу пробежало раздражение. Он о деле поговорит, а она свои женские штучки в ход пускает? И какие штучки, голос, взгляд, действительно
От Ксении на балу разило забитостью, она же как испуганный щенок готова была спрятаться под столом и дрожать, поскуливая.
А эта совершенно иная, вроде и положение её незавидное, и одета нищенкой, и сил нет. Но сколько уверенности в себе и достоинства…
Ещё раз взглянул и промелькнула мысль, что так ведут себя люди, какие пережили смерть, может, и правда в реке ледяной утонула, а очнулась и прежние страхи с неё, как шелуха с лука слетела? Подумал и улыбнулся, представив, что нечисть от неё сама в табакерку решила спрятаться.
Не успел князь продолжить допрос, Фирс вбежал и с испугом в голосе, что с ним крайне редко бывает, позвал посмотреть на что-то ужасное в подполе.
— Что тут у вас?
— Кто-то в доме чёрными делами промышлял. Вон сейчас Никола посветит лампадой. Туда смотрите, князь! — Фирс опустился на колени около огромного лаза в подполье, и показывает пальцем, куда смотреть, вниз уходят широкие ступени, лампада на верёвке медленно опускается и высвечивает ужасную картину.
Все присутствующие уже видели и затаили дыхание, ожидая реакцию Дмитрия Васильевича. Он же не проронил ни слова, когда световой круг выхватил из темени гроб со старым, ссохшимся трупом. Настолько ужасным, что смотрящие невольно выдохнули брезгливое: «Фу!».
Немного качнув лампаду, Никола показал, что вокруг много останков жертвенных животных, это не иначе, алтарь чернокнижника.
— Вот так находка. Значит, не ошибся я, чернокнижник у нас объявился. Вот и не живётся людям спокойно, надо гадость устроить. Дом заброшенный, слава о нём нехорошая давно была, но по мелочи, вот его и захватил неизвестный, что б ему. Нашёл же могилу, не поленился и раскопал.
— Да, Ваша светлость, холодно, вот вони и не чувствовалось. Кто-то постарался, и что же делать?
— Надо бы спуститься и проверить, вдруг следы обнаружатся, опознать бы надо и труп, и того, кто это сделал. Ведь недавнее колдовство, мать Харитоновых в конце лета умерла. При ней бы этого никто не решился сделать. Видать дело свежее.
Дмитрий уже взял вторую лампаду, и собрался спуститься, кроме него на такой отчаянный шаг никто не решится, разве только Фирс, но он магией не обладает…
— Стойте, не спускайтесь! Все на выход, там опасно! — внезапный вопль из комнат застал мужчин врасплох, удалось деве испугать бывалых дружинников.
Князь сразу отступил, девушка подбежала, вцепилась в его рукав и попыталась оттащить.
— Да стою я! Стою! Ты что-то знаешь? Посмотри, только не пугайся, или видела его?
— Их тут много! Они там в подполе пока сидят, брешь какая-то открылась, ой! Ничего себе, это кто ж его бедолагу сюда притащил? Но это точно не я, я тут с ночи и сама жертва, да и не поднять мне такую тяжесть, — девушка шепчет, продолжая держать князя за рукав, чтобы он не решился на глупость. А когда рассмотрела, что внизу скрывается, охнула и замерла, но удивительно, страха в ней абсолютно нет.