Княжна попаданка. Последняя из рода
Шрифт:
Беру девушку за руку и тащу к пожарищу, показываю, куда пройти, и мы нашли среди уцелевших досок в подклети небольшой клад.
Анаис в этот момент обняла меня и смогла прошептать только: «Прости меня, прости, позаботься о Раде, она нехорошая, но это я её сделала такой, прошу!»
И пропала…
Радмила открыла коробку, наполненную золотыми, и зарыдала…
Подошла к телу матери, опустилась на грязный снег, взяла её за руку и сидела так долго, пока Григорий её не поднял и не увёл с собой в карету. После вернулся и сказал,
— Её отвезут в церковный дом при кладбище, там подготовят. Вам бы всё привезти для погребения, — наш дьяк первым нашёлся что сказать, он уже осмотрел тело покойной, всё записал и отдал распоряжение забрать с улицы, теперь его долг исполнен, ещё и родственники уведомлены.
— Хорошо! — Григорий сделал шаг в сторону своего экипажа. Но резко вернулся ко мне. Дмитрий Васильевич не вытерпел и встал, между нами. Он не хотел нового витка конфликта в сложившихся обстоятельствах. Но это уже переходит все границы.
— Подождите, Ваша светлость, я знаю, что он хочет спросить и наедине!
Пришлось протиснуться между князем и воеводой, самой подойти к Григорию и ответить на его незаданный вопрос:
— Сожалею. Ваш дядя действительно пал сегодня ночью. Он уже не принадлежит себе, одержим какой-то нечистью, будьте осторожным. И берегите Радмилу, она взбалмошная, но неплохая, возможно, вы найдёте с ней счастье.
Пристальный взгляд чёрных глаз заставили меня волноваться, он не самая лучшая партия для Рады, такой же ненормальный, как Владимир. Жажда власти, успеха и ненависть к врагам. А ещё жестокость. Он для меня пока открытая книга, которую и читать-то не слишком хочется. Будут у меня с ним проблемы, и не только у меня.
— Прости меня, Катерина Матвеевна, — Григорий поклонился и сбежал.
— У нас, у всех будут проблемы с Черноводовыми, и даже не знаю, кто из них опаснее, — шепчу ему вслед.
— Да уж! Нам бы необходимо проехать в управу Кремлёвской слободы. Глава хотел с тобой поговорить и выдать печать с номером. Как действительному дознавателю-ясновидцу. Таких уже очень мало осталось, ты четвёртая из действующих и самая мощная. А без вас Магическая управа – и не магическая вовсе, а просто управа. Пойдём! Мой прекрасный дознаватель! — князь с такой нежностью сказал последние слова, что я невольно улыбнулась. Пусть думает, что я печати радуюсь.
У меня на пальце приятно поблёскивает помолвочное кольцо, милый жених знает, что я рада каждой минуте рядом с ним…
Глава 45. Тринадцатый дознаватель
Теперь с нами в карете едет дьяк со своим «ноутбуком-коробом» и ещё один господин напросился. Они о чём-то говорили всю дорогу. Для меня важной стала информация об устройстве управ.
Оказывается, есть центральное управление, если называть по-нашему, а есть «районные» отделения.
Кремлёвская – центральная и там разбираются большие
Пару раз всплыло имя боярина Черноводова старшего, видимо, дело как раз этих бедолаг, что разорили усыпальницу Гуннара. Нашли Беспалова, как и предполагала, под мостом…
И ещё неприятная новость, какая-то пришлая банда объявилась, неуловимые, много нерусских, с восточных окраин.
— Кто-то их нанял, может, Черноводов? Надо бы с ним как-то поговорить, мужик он дёрганный, и без повода допрашивать смысла нет, может, наблюденьице установите, Дмитрий Васильевич?
Голос у нового попутчика монотонный немного послушав, я вдруг поймала себя на какой-то далёкой от происходящего мысли…
Ой, это же размышления Дмитрия, что детям нужно что-то купить, раньше этим занималась Нина.
Улыбаюсь оттого, что поймала его мысль: «Хорошо бы с Катей пройти в лавку и выбрать детям обновки».
Эта новость о доверии согрела больше, чем слова о любви.
Так захотелось остаться с ним наедине, но долг, служба и прочие проблемы не позволяют.
Наш попутчик не понял, что мы о своём думаем и наглядеться друг на друга не можем, снова переспросил князя, Дмитрий посоветовал, обратиться к воеводе Фирсу Демидовичу, некняжеское дело слежку назначать…
Северный воевода извинился и, наконец, замолчал.
Мы приехали в Кремлёвскую управу Новь-града, вышли из кареты и разошлись по своим делам, а мы в кабинет к главе.
Что-то я занервничала, но зря. Фёдор Афанасьевич оказался человеком взрослым, степенным и вполне доброжелательным.
Протянул князю руку, со всем уважением поздоровались, немного лишних слов наговорили, но такой уж тут этикет. Попросив у меня прощения, ненадолго уединились, ну да, а то я не слышу их разговор, наивные.
Фёдор Афанасьевич поинтересовался моим здоровьем, статусом, будет ли мне удобно нести службу. Как я лажу с Фирсом Демидовичем, ведь сам князь Дмитрий не может заниматься делами управы, у него других дел полно.
Князь на это и посетовал, что дела слободы множатся, много чего нужно до весны сделать, чтобы не допустить в этом году наводнения, как в прошлом. И другие заботы повседневной жизни, какие и управы касаются, впрочем, косвенно.
Обсудив некоторые моменты, господа ещё раз извинившись, пригласили меня.
Глава управы сменил тон, с князем говорил учтиво, но по-мужски, а ко мне обратился по-отечески. Впрочем, очень внимательно, даже пристально наблюдает за каждой реакцией на его слова. И я понимаю, ему важно понять мою суть, мои мотивы, мои планы, и при этом свои планы ему тоже упускать не хочется. Я ему нужна!