Княжна

Ростов Олег

— Интересно! Но нас больше.

— Когда это их останавливало. О, белый щит на мачту подняли. С миром идут. Что делать, Ярослав будем?

— А что делать? Если с миром, то пусть приходят.

Боян поморщился.

— Всё вроде так, но вот нурманам доверять нельзя. Сейчас вроде с миром, да только они так некоторые города берут. Заходят степенными гостями, а потом оборачиваются волками.

— Тогда гнать их на хрен.

— Тоже не хорошо. Слава о нас дурная пойдёт. А они ещё и смеяться

будут, что стольный град вятичей двух дракаров испугался.

Мда, ситуация патовая. Но выход всегда есть. Я усмехнулся. Боян смотрел на меня заинтересованно. Мол, что делать будешь добрый молодец?

— Пусть проходят, но всё железо, кроме ножей пусть оставят в своих лоханках.

— Лоханки? Ты что Ярослав? Это боевые дракары. Быстрее их нет кораблей.

— Да мне наплевать.

Тем временем один дракар пришвартовался к пристани. Второй остался на рейде. С пришвартовавшегося спрыгнули на пристань пятеро.

— Здрав будь, Боян! — Крикнул бородатый крепыш.

— И тебе не хворать хёвдинг Гуннульф, сын Бьёрна Медвежья Лапа.

Норман хорошо говорил по славянски. Кстати, я, когда попал сюда, сразу понял, о чём говорят аборигены. И сам как-то резко заговорил на их языке. Хотя нас и разделала бездна, более чем в 1000 лет. В чём был прикол, так и не понял. Может память предков проснулась? Или об этом позаботился тот, кто меня сюда запихнул? Голову долго забивать этим не стал, других проблем хватало. А вот этот отморозок, довольно хорошо говорил на языке славян. Акцент был, скандинавский такой, но не сильный.

— Что ты здесь забыл Гуннульф?

Викинг усмехнулся.

— Как то ты не ласково встречаешь гостей, Боян.

— А нам сейчас не до ласки. Ты, наверное, уже знаешь, что Светлого князя всех вятичей подло убили поляне и хузары.

— Слышал. Мы к ромеям шли. Хотели наняться в Константинополе. Там охотно нас берут на службу.

— Странно! Если к ромеям шли, то как здесь оказались? Наша река к ромеям не ведёт, вам назад в Славутич нужно.

— Всё так, Боян. Но я узнал, что конунг Вячеслав погиб. Сыновья его ушли в Вальгаллу еще раньше. Осталась только дочь князя, Мстислава!

— И что?

— Такой юной деве, ты же знаешь, Боян, нужен мужчина, который сможет взять управление княжеством на себя.

— Согласен. И ты решил предложить себя ей в качестве мужа?

— А почему нет? У меня и хирд есть! И мой хирд не самый последний. Это знают во многих землях Гардарики и далеко на закате, до земель англов и Испании.

— А разве она тебя звала, хёвдинг Гуннульв?

— Меня не надо звать, Боян. Я сам прихожу.

— Ты опоздал, Гуннульв. У княжны уже есть суженный. Она ему дары преподнесла.

— И кто же это такой прыткий?

— Я! — Смотрел на него и ухмылялся.

— И

кто же ты такой?

— А тебе есть до этого дело?

— Конечно! Я тоже хочу, чтобы она мне дары преподнесла и сапоги мне у брачного ложа сняла.

— Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Сапоги тебе пусть кто-нибудь из твоих оборванцев снимет. Тебе же нет разницы женщина это или вон тот белобрысый пацан, что рядом с тобой трется. Надеюсь, ты уже ни раз его оприходовал. Помыться то после этого не забыл?

Наступила тишина. Боян и другие кмети, стоявшие на стенах смотрели на меня широко раскрытыми глазами, раскрыв рот. Что-то опять сморозил? Да наплевать. Поправил карабин у себя на груди. Пацан пытался выхватить свой меч из ножен, но почему-то не мог. Один из викингов, с седыми усами и бритым подбородком положил на его плечо руку, как бы говоря, спокойно! Пацан замер, зло сверкая на меня глазами и ощерившись оскалом волчонка. Я уже испугался, сопляк! Сейчас побегу штаны менять.

— А ты я смотрю смелый, спрятавшись за стеной. Выходи, поговорим. Ты меня оскорбил. Хотя я тебе дурного слова не сказал. Или трус?

— Не надо меня брать на слабо. А выйти, так я выйду. Насчёт оскорбил. Да, мне лично ты ничего обидного не сказал. Ты оскорбил мою суженную, предлагая ей, стоя на коленях, своими ручками снять с тебя твои вонючие и грязные штиблеты, которые за всю жизнь ни разу не чистились. Да и сам ты не мылся, наверное, с рождения. Поэтому и ноги у тебя такие же вонючие и грязные как у пса помойного. А выйти, я сейчас выйду. — Сбежал с башни, подошел к калитке в башне. — Открывай! — Велел дружиннику. Скрипнул засов и калитка открылась.

Пошел прямо на викингов. Остановился в пяти метрах от них.

— Ну, вот, я вышел. Что дальше?

— Назови своё имя.

— Зачем?

— Чтобы я знал, кого убил.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнул. А зовут меня Ярослав.

— Ярослав и всё?

— А что тебе ещё нужно? Пока достаточно звать просто Ярослав. Разрешаю.

— Сын конунга?

— Нет, круче — сын профессора.

— Не знаю я таких.

— Если ты не знаешь, то это не значит, что таких не существует. Ты вообще многого не знаешь.

— Хорошо, Ярослав. Я вызываю тебя на поединок. Суд богов.

Я увидел, что она развязал какие-то веревочки на ножнах. Эти веревочки мешали выхватить меч. Вот теперь я понял, почему сопляк не смог сразу обнажить свою железку.

Я глядя на дикого скандинава, усмехнулся криво. Снял карабин с предохранителя. Патрон был уже в патроннике. С расстояния в пять метров, удар картечи, стопроцентно, был для косматого фатальным. Потенциальный кандидат в трупы.

— Где твой меч, Ярослав?