Княжна

Ростов Олег

— Ага, если такие ботинки на себя напялил, значит однозначно князь?! Ну ты даёшь, стране угля!

— Какой такой стране?

— Северной! Не парься.

— Я не парился ещё, княже. Через два дня баньку мамка топить будет.

— Баня это хорошо! Ладно, проехали.

— Кто?

— Что кто?

— Кто проехал?

Да б…, язык мой, враг мой.

— Да никто. Это так, я иногда говорю.

Начал чистить зубы. Вторуша смотрел на меня заинтересованно. Почистил, сполоснул рот. Посмотрел на пацана вопросительно:

— Что ты так смотришь, как будто девку нагишом в воде увидел?

Он покраснел, отвел взгляд. Потом хитро на

меня посмотрел.

— А я и так видел.

— Правда? — Он закивал.

— Ну и как? Понравилось? — Он покраснел ещё больше. Я захохотал. — Хоть что-нибудь рассмотрел? — Он кивнул. — Молодец! — Хлопнул его по плечу. — Глаз алмаз! Не пропадешь!

— Княже, а чем ты зубы чистил? У тебя пена была, как у бесноватого!

— Пастой! Специальная зубная паста. Ей почистишь и дыхание становиться как морозная свежесть! — Я протяжно дунул ему в лицо.

— Мятой пахнет! — Улыбнулся он.

— Конечно! А разве ты зубы не чистишь? — Что-то я прогнал! Тут еще не научились делать зубную пасту, даже зубной порошок. Но я ошибся.

— Нет, я чищу. А как же! Только вот такой палочки как у тебя, у меня нет.

Я заинтересовался:

— А чем чистишь?

— Просто беру кусочек веточки, яблоньки или ореха, один конец размочалишь и чистишь. Ещё матушка делает отвар хвойный, им полощу рот.

Однако! Наши предки были не такими и простаками! Молодцы. Даже гордость взяла.

— А хочешь попробовать? — Пацан кивнул. Его глаза загорелись любопытством и азартом. Мне Вторуша нравился всё больше и больше.

— Сейчас! — Я сходил к машине. Покопался в вещах Димки с Володей. Во, у Дмитрия нашел новую в пластиковой упаковке зубную щетку.

— Держи, друже Вторуша! Вот тебе щетка. Больше не придется тебе мочалить ветки деревьев. Это футляр. Достаешь, смачиваешь водой. Так. теперь выдавливаем пасту, совсем немного чуть меньше горошины. Так, всё, начинай полировать свою зуборезку.

Вторуша начал чистить. Смотрел на меня, глаза по пятаку! Чистил тщательно, под моим мудрым руководством. Потом сплюнул слюну с пеной. Сполоснул рот водой из ковшика. Погонял во рту и опять сплюнул.

— Ну как?

— Баско, княже! — Рот до ушей. Он дунул мне в лицо. Я кивнул. — Княже, а ты правда мне отдал в дар эту щетку?

— Конечно. Теперь это твоя личная щетка. Никому не позволяй ей пользоваться. Понял? И ничего ей не чисти, кроме своих зубов! И обязательно после чистки промывай щетку чистой водой.

— Понял, княже! — На его лице был восторг. — Княже, а из чего она сделана и … этот как его…

— Футляр?

— Футляр!

И что ему сказать? Если начну рассказ о полимерах, он явно меня не поймет. Нужно что-то приемлемое, то, что поймет.

— Понимаешь, Вторуша. Живёт далеко-далеко на юге, за тремя морями-океЯнами один диковинный зверь, называют его стрекозябла. Очень опасный зверь. Те, кто на него охотятся, считаются очень храбрыми людьми. Не всем удаётся, встретив стрекозяблу, остаться в живых, а уж тех, кто сумел победить его и убить, вообще по пальцам пересчитать можно. Вот из определенных костей этого зверя и делают такие щетки и футляры. Понял?

Парень явно был в ауте. Глаза были уже не по пятаку, а по стольнику! Он с благоговением смотрел на щетку в футляре.

Заметил, что возле терема стал кучковаться народ. На меня смотрели с любопытством. Чего пялятся? Мужика голого по пояс не видели? Обтерся полотенцем. Вторуша набрав ведро воды, уволок его домой. Я вернулся к машине, одел майку с коротким

рукавом. Народ прибывал. Когда встало солнце, на крыльцо в сопровождении бояр и воинов вышла Мстислава. Смотри кА, как хорошо смотрится в сарафане! Мадемуазель толкнула патриотическую речь в стиле дедушки Ленина. Ей ещё броневика не хватало. Что-то типа — мировой империализм в лице полян и хузар, хочет задавить свободолюбивое государство вятичей! Не допустим поругания. Всё для фронта, всё для победы! Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами! Я усмехнулся глядя на неё. Но нужно отдать должное — молодец, пигалица! Распоряжалась грамотно и по делу. Назначила крайних и отправила их махать кайлом. Потом свалила назад в терем. Вообще весело! Не, я обиды не чувствовал на неё. Всё же ещё совсем сопливая девчонка, а тут известие — отца убили и на неё резко свалилась власть и ответственность за большое количество людей. Тут не до какого-то чудика. Тем более я для них всех чужак. Никто и звать ни как. Но всё же, просто по человечески можно было хотя бы краюхой хлеба угостить, да ковшик воды принести? Можно было. Хотя мне пока голод не грозит, но всё же. Ладно. Наверное, хватит тут глаза людям мозолить, пора валить отсюда. Заберусь куда-нибудь по глуше. Для начала землянку вырою. Лопата есть. Топор, пила есть. Руки не из задницы растут. Сделаем что-нибудь. А там осмотримся. Жалом поводим по сторонам. День всё больше вступал в свои права. Завёл машину, глянул на уровень топлива. Нужно долить. У меня на багажнике на крыше, было закреплено четыре двадцати литровые канистры с солярой. Одну канистру полностью вылил в бак. Нормально. За мной пристально наблюдали, но никто не подходил.

Всё, готов на выход. Как поётся в песне — «дан приказ ему на запад»! Увидел как из терема вышли двое и направились ко мне. «Сайга» висела у меня на груди. Опустил ствол вниз. Они подошли, остановились шагах в пяти. Оба воины, в кольчугах. На боку у каждого прямой меч. Один молодой, еще растительности на лице нет. А вот второй. Видно, матёрый. Даже рубец на лице имеется. Седой. Усы, борода, взгляд опасного хищника. Встретились с ним глазами. Минуту, примерно, играли в гляделки. Конечно, акселерация в двадцать первом веке достигла нормальных результатов. Предки были довольно крепкие ребята, вот только ростом, хотя бы с себя, я здесь пока что ещё никого не видел. Вот и эти двое. Оба были ниже меня как минимум на голову. Наконец бородач произнес:

— Тебя Ярослав зовут?

— Допустим.

Взгляд матерого хищника сменился на недоуменный. Но он быстро справился.

— Княжна велела тебе перед ней предстать. Пошли.

— Велела, а не пригласила?

— Княжна ВЕЛЕЛА! Приглашает она только равных.

Что-то меня вся эта байда разозлила. Если сейчас прогнусь, потом совсем согнут и обдерут как липку, а то и в закупы какие определят. Нужно сразу показать, что я очень колючий и зад после моих колючек будет очень сильно и неприятно болеть.

— Слышь, халдей! Передай своей княжне, что сыт её гостеприимством по горло. Велеть она может своим холопам, то есть вам. Понятно? Я же отваливаю из вашего села.

Глаза воя сузились. В ответ, уголок моих губ дёрнулся в презрительной усмешке. Снял пальцем карабин с предохранителя. Ну, давай ушлепок, дернись только.

— Я не холоп! — процедил он.

— А мне плевать, кто ты. Надеюсь, ты всё сказал? Тогда забирай своего молокососа и отваливай. Сбегай, пожалуйся, своей госпоже! Пусть пигалица тебе сопли вытрет.