Княжна
Шрифт:
Тот, чьё лицо обильно изрыто оспинами, отмер первым:
— Кто такой? — покручивает сигарету в пожелтевших от никотина зубах.
— К боссу отведи, — игнорирую его вопрос.
— Ты че борзый-то такой? Берега попутал? — вынимает из-за ремня пистолет и щёлкает затвором.
— Не рекомендую, — цокаю языком, осторожно кивая в сторону фигурно остриженных вечнозеленых кустов. Там, совершенно «неприметно» расположился чёрный фургончик, в лучшем духе кинематографа. — Похоже, вас пасут.
Здоровяк с недовольной порепанной
— Не ты ли привёл их? — отмирает второй. Лицо расчерчивает шрам, оканчивающийся у уголка губ, из-за чего он говорит медленно, нараспев и на одну сторону.
Где он таких красавцев отыскал.
— Скажи, я по поводу Разумовского пришёл.
При звуке знакомой фамилии мужики встрепенулись, многозначительно переглянулись и достали рацию. Через несколько минут я уже следовал за амбалами в вип-ложу русского мафиози. Прт виде меня он снял с колен нафуфыринную девушку и, шлёпнув по заднице, отправил восвояси. За ней последовали еще трое человек, оставляя нас с ним один на один. Долгий строгий взгляд карих глаз изучает меня с ног до головы. Пальцы безостановочно перебирают чётки.
— Что тебе известно о гибели Разумовского? — вот так просто, без прелюдий. Заинтригованным прищуром скользит по моей фигуре, задерживаясь на деталях: дорогие швейцарские часы, начищенные до блеска итальянские туфли, французское шерстяное пальто и русская морда с грузинскими мотивами. Судорожно соображает кто я такой, хоть виду и не подаёт.
— Предлагаю баш на баш, — слитным движением усаживаюсь в кресло напротив него и принимаю вальяжно-расслабленную позу. На входе в ложу напряглись бойцы, в ожидании команды «фас» — ладони нащупали огнестрельное.
— Кто ты такой, чтобы предлагать мне сделку? Или говори все, что знаешь, или тебя вынесут по частям, — огрызнулся с хищным оскалом на губах. Он не шутит, я тоже.
— Агаларов Таро, — протягиваю ладонь с посылом добрых намерений. Он задумчиво на неё глядит и жмёт в ответ.
— Мясник?
Киваю головой, ох, как же не люблю я это прозвище.
— Саша Волк, рад знакомству, — щёлкает зажигалкой, подкуривая сигарету. — Птица высокого полёта, стало быть — многозначительная пауза, в которую он выпускает дым кольцами, — все ещё интереснее…
— Суть дела проста: ты помогаешь найти мне одного черта-беспредельщика, а я делюсь информацией.
Долгая затяжка распаляет кончик сигареты докрасна, быстро уничтожая табачный стержень до фильтра. Медленно выдыхает густой дым через ноздри, наподобие дракона. Размышляет. Прикидывает варианты.
— Не мне тебе толковать о правилах, — раздавливает фильтр с кончиком пепла о дно пепельницы в виде черепа, — своих не сдаём…, - поднимает хитрющий взгляд, щупая меня на предмет важности информации.
Торгуется.
— Если я скажу, что этот человек замешан в убийстве Разумовского? —
— Враг моего врага — мой друг, — щёлкнул пальцами, принимая решение.
В его лице я обрёл союзника, а значит, повысил свои шансы на успех. В чужой стране найти человека, опытно скрывающегося от лишних глаз, все равно что иглу в стоге сена отыскать. Той информации, что мне удалось добыть оказалось более чем достаточно для быстрого розыска.
Волк отдал приказ своим ребятами и через час комфортного пребывания в ресторане перед нами предстал татарин, он же Татаринов, он же прыщ на заднице у слона.
Вид у него был потасканный. Бровь рассечена, губа разбита, одежда изорвана. Глаза озлобленно глядят то на меня, то на Волка.
— Жаль убивать такого талантливого человека. Так чисто работать не каждому под силу, — размеренно, с щедрой порцией артистизма аплодирует Волк.
Татарин сплевывает кровь на начищенная ковёр и отирает губы рукавом:
— Так не убивай.
— Э-н, нет, — цокает он языком, — всему есть своя цена, которую рано или поздно приходится платить. Но у тебя есть шанс умереть без особых мучений, взамен на информацию, — склоняет голову набок, изучая человека, стоящего перед ним на коленях.
— Призываешь меня стать стукачом?
— Фу, какое отвратительно слово, — отмахнувшая тот, — информатором.
— Я не боюсь боли, — дерзко выплевывает предатель.
Волк хмыкнул и его губы растянулись в зловещей улыбке:
— А твоя семья?
— Ты их не найдёшь, — самонадеянно заявляет с ироничной усмешкой.
— Уверен?
Татарин со скрежетом сжимает челюсти, когда Волк показывает на карте телефона населённый пункт в двухстах километрах от Парижа.
— Я все скажу, только семью не тронь.
— А это, мой дорогой, зависит от того, какую информацию ты предоставишь. Кто заказал Разумовского?!
Глава 17
Аделина. Франция, Париж. 31 декабря.
— Оно очень дорогое, я не могу себе его позволить, — стыдливо прошептала себе под нос, не переставая крутиться у зеркала, разглядывая себя со всех сторон. Какое все-таки шикарное платье! А как сидит!
— Пусть это будет подарок на Новый год от нас с Адрианом, — карие глаза Мишель лучатся дружелюбием и искренней благодарностью, — все-таки ты спасла наш брак. И потом, грех не купить его, оно, словно сшито специально для тебя. А как подходит для вечеринки!
Коротенькое чёрное платье на тоненьких бретельках, с золотой вышивкой, пайетками, кружевом и бахромой выглядело элегантно, ярко, в какой-то мере, эксцентрично.
— И это примерь, — Мишель бережно протянула мне изящную кружевную маску, — красотааа, — выдохнула она, когда я приложила гладкое кружево к лицу.