Княжья служба

Корчевский Юрий Григорьевич

Сев на лошадей, мы пустили их с места в галоп. Даже если нас и обнаружит рыцарский дозор, остановить уже не успеют. С ходу перемахнули небольшую речушку. Можно сказать – ручеек. Все, мы на нашей стороне. Дальше уже ехали спокойно, пустив лошадей рысью.

Появилась грунтовая узкая дорога, на одну телегу шириной. Петр прикинул по мху, по деревьям – направление правильное, на полночь должны выйти к Изборску.

Отъехав несколько верст от рубежа, мы были остановлены нашими порубежниками. Из-за кустов вышли несколько воинов,

с каплевидными щитами, с копьями, в русских шлемах-шишаках.

– Стой, кто такие и куда путь держите?

– Дружинники князя Овчины-Телепнева-Оболенского, по государеву поручению домой в Москву из Ливонии возвращаемся.

– Товар для обложения налогом есть?

– Помилуй Бог, какие товары? Мы служивые люди, как и вы.

– Проезжайте.

Вот и весь пограничный контроль. Дальше ехали и вовсе не спеша, пустив лошадей шагом. Задание выполнили быстрее, чем ожидалось, чего торопиться?

Вдали показались высокие храмы Изборска, первый русский город-крепость на пути домой.

Снова из-за кустов вышли люди с оружием. Петр сначала принял их за порубежников, но я тронул его за руку.

– Петр, не торопись, присмотрись внимательно.

Меня насторожило несоответствие одежды и оружия. Сулицы в руках боевые, не охотничьи, тогда почему эти люди одеты в легкие зипуны – одежду совсем не воинскую; сапоги опять же справные, с каблуками – крестьяне таких не носят. Шлемов нет, но из-за ворота рубах тускло поблескивают кольчуги. Вышедшие люди не стали рядиться в порубежников или простых разбойников.

– Зачем в Ливонию ездили?

Я оглянулся – сзади, преграждая путь к отступлению, стояли еще двое, нехорошо осклабившись. Плохой расклад – спереди четверо, сзади двое. Стегнув коня, я рванул в сторону, в самую чащу, Петр, быстро сориентировавшись, – за мной. Я пригнулся, почти лег на шею коня, но все равно ветки больно хлестали по лицу, рукам, шее.

Минут через пятнадцать гонки через кусты я остановил коня, тут же рядом встал Петр.

– Жив, глаза не повыбивал?

– Нет, нормально все.

Мы прислушались, погони не слышно. Сомнительно, что у них не было коней, не пешком же они сюда пришли. Мне это сильно не понравилось, и я поделился своими сомнениями с Петром.

– Очень уж ты подозрителен, это простые тати.

– Тогда почему они не потребовали денег, а поинтересовались – зачем в Ливонию ездили?

Петр замялся с ответом:

– Да кто его знает?

– А кто-нибудь, кроме князя, знал, что мы сюда едем?

– Откуда же я знаю, может и ведал кто.

– В Москве я человек новый, скажи – у князя Овчины враги есть?

– Как не быть? В первую очередь – князья Шуйские, митрополит Варлаам тоже косо смотрит.

– Отчего же?

– Да из-за Елены Глинской!

– М-да, как запутано все.

Через чащу, выбирая путь поудобнее, мы выбрались на малоезженую дорожку, поросшую травой, и продолжили путь, держась

настороже. Не понравилась мне эта встреча с неизвестными, ох не понравилась. Было предчувствие, что не последняя она.

– Петр, давай изменим направление: если эта встреча на дороге не случайная, нас будут ждать в Изборске или после него, на дороге в Псков. Можно попробовать повернуть на восход, идти до Шелони или Ловати, а там водным путем. Сейчас лето, по рекам полно судов торговых ходит, неужто места себе не найдем?

– А коней куда?

– Все равно чужие, продадим.

Петр надолго задумался. Кони мягко стучали копытами по пыльной дороге.

– Экого кругаля дать придется, по воде-то. Можно попробовать к полдню спуститься, через Великие Луки, Вязьму и Можайск к Москве выйти.

– Ты старший, тебе и решать.

Еще некоторое время ехали в тишине. Внезапно Петр остановил коня.

– Поворачивай.

– Куда?

– Не через Изборск и Псков поедем, к Великим Лукам поворачиваем. Ежели твои подозрения верны, там нас точно ждать никто не будет.

Мы дружно повернули коней и порысили на полдень, на юго-восток.

Заночевали в лесу, ввиду отсутствия каких-либо поселений поблизости, а ехать ночью по незнакомой дороге – нет уж, увольте. Развели костерок, – все ж таки мы на своей земле, опасаться можно лишь разбойников. Сварили кашу в небольшом котелке, попили кипятка – чая, сыта и других удовольствий просто не было. Спали по очереди, каждые два часа сменяя друг друга.

Весь следующий день прошел в спячке в придорожной харчевне, где у хозяина имелось на втором этаже несколько комнаток для неожиданных постояльцев. И на другой день скакали до одурения, до боли в натертых бедрах и отбитых задницах. Но к вечеру все-таки въезжали в Великие Луки – город, по местным меркам, большой и известный.

С удовольствием поужинали на постоялом дворе и улеглись на набитые сеном тюфяки. Хорошо-то как! Двери закрыли изнутри на крючок, и для страховки пододвинули вплотную к двери лавку.

Утром же я, встав первым, с удивлением обнаружил, что крючок откинут и висит свободно. Как же так, я самолично накидывал крючок на петлю. Кто-то явно пытался ночью войти в комнату, да предусмотрительно придвинутая лавка не дала. Растолкав Петра, я показал на крючок:

– Ты не отпирал?

– А зачем мне?

– Ну может, до ветру ночью выходил?

– Нет, не было такого.

– Тогда держи ухо востро. Может, воришки комнату хотели обнести, а может – и похуже, наши лесные знакомцы.

– Откуда они тут?

– Может, и не они, таких шаек запросто будет несколько; коли покровитель богат или властен, что почти одно и то же.

– Не бери в голову, случайность.

Но я видел, что Петр озабочен.

В молчании позавтракали плотно: чтобы не терять в дороге времени на еду, купили пирог с рыбой и оседлали коней.