Князья Севера

Кас Маркус

Поднявшаяся во мне ярость не дает толком испугаться и я с хриплым воплем призываю всю силу, взывая к своему богу. Между нами возникает призрачный силуэт гигантского белого волка, он утробно рычит и от этого звука дрожит воздух, а по воде пробегает рябь.

Толща воды вдруг поднимается огромной бурлящей стеной, у волка шерсть встает дыбом и он с оглушительным рыком клацает зубами на бородача. Вода рушится вниз, снова вздрагивает под ногами и все резко пропадает.

Я стою с совершенно охреневшей рожей. Мужик держит себя в

руках получше, лишь изумленно изгибает одну бровь и чуть наклоняет голову.

Это что сейчас было?

Передо мной смачно плюхается какая-то рыбешка, вырубаясь от удара о землю. Откат от призыва наваливается усталостью на плечи и я их разминаю, не сводя глаз с противника.

А он вдруг начинает хохотать, громко и забористо. Хлопает себя по животу, утирает слезы и добродушно говорит, отсмеявшись:

— А ты, волчонок, смотрю, умеешь огрызаться то!

— А ты кто? — не покупаюсь я на его благодушие.

Что не человек, уже понятно. Так тряхнуть горы и устроить цунами — человек не может. Ну, я надеюсь. Вроде как на Севере воплощение у богов как раз вполне человеческое. Но вот способ знакомства мне не нравится.

Не хочется хамить богу, но нечего меня в воду кунать было.

— Я тот, кто может тебя размазать, не смотря на твоего покровителя, — голос становится холодным, улыбка пропадает.

Ну вот и угрозы, а я то уже переживать начал.

— И зачем?

— Затем, что ты нос свой суешь, куда не следует, — мужик недобро прищуривается. — Не просто так это место скрыто от чужаков. Не лезь.

— А иначе что? — спокойно интересуюсь.

Он делает шаг ко мне, тень снова увеличивается, но останавливает рост, достигнув двух человеческих. Я напрягаюсь, но не отступаю.

— Цена, сын юга. Всему есть своя цена. И тебе придется очень дорого заплатить, если посмеешь вмешиваться в дела чужих богов. Что ты ищешь?

— Это не касается дел богов.

— А ты уверен? — он понижает голос и делает еще шаг.

Я слышу крики и отвлекаюсь, повернувшись на шум. Всего доля секунды и мужик исчезает. А ко мне несется вся деревня.

В основном полуголые и вооруженные топорами, вилами и даже кружками. Глаза у всех бешеные, руны сверкают, пламя факелов скачет, превращая их бег в приближающиеся вспышки звериных оскалов.

Притихший было берег снова охватывает безумие. Я вопросительно смотрю на Богдана, возглавляющего эту толпу. Он уже почти слился с местными, раздевшись по пояс и держа в руках сверкающую острой заточкой секиру.

Я смотрю на него, он на меня и тут в толпе у кого-то пиликает телефон, сводя на нет все впечатление.

— Не, мужики, это не Рагнарек, — слышу чье-то недовольное ворчание.

Народ начинает расходиться, распевая песни, остаются только друзья. Илена крутит головой, бросая жалобный взгляд то на нас, то на уходящего Магнуса, но тоже остается, вздохнув.

— Что случилось то? — Богдан опускает оружие и опирается на рукоять.

— Я

упал в воду, — пожимаю плечами.

— Так громко? — слегка запинается Саша, непонимающе оглядываясь.

— Тут сильное эхо, — продолжаю я с каменным лицом.

— Ик, — подводит итог нашему разговору рыжий.

Ухожу я молча и нелепо. Мокрая одежда прилипает намертво, отмораживая тело и сковывая движения. Поэтому вместо гордой походки получается очень дерганная.

Захожу в дом и шарахаюсь, чуть не падая со ступенек. Посреди небольшой гостиной, в полной темноте сидит бледный Володя и смотрит в стену. Тьфу ты, как призрак. Унимаю колотящееся сердце и иду в горячий душ.

Когда я возвращаюсь, Истровский сидит на том же месте и в той же позе. Я пододвигаю стул и усаживаюсь напротив. Володя медленно переводит взгляд на меня.

— Расскажешь, что ты видел? — спрашиваю я и прорицатель наконец моргает.

— А ты расскажешь, что происходит? — неожиданно злобно парирует он.

Я в замешательстве только и могу, что открывать и закрывать рот, не зная, что ему ответить. Но, что бы он не увидел, мне нужно это выяснить.

— Володя… — осторожно начинаю я, но отмахивается.

— Зачем ты так стремишься попасть на север? Нас там ничего хорошего не ждет, вот что я видел. Плохо, все плохо, — он вдруг хватает себя за голову и начинается качаться взад-вперед.

Я тянусь к нему рукой и он резко откидывается в кресло:

— Не трогай! Не хочу еще и про тебя лично. Надоело!

Так, похоже сейчас у него начнется истерика. Довели голоса в голове, или картинки, уж не знаю, как дар прорицателя работает.

— Володь, успокойся, — резко и громко говорю я и парень замирает.

— Спокоен я, спокоен, — бурчит Володя. — Плохо мне здесь. Видения странные, мешает что-то, давит. Я ничего уже не понимаю. Почему я вижу, что нам нельзя ехать на север? Почему я вижу, что нужно это сделать? Что происходит?

Хтонь, на парня жалко смотреть. Наверняка ему кажется, что он сходит с ума, не в силах свести видения с реальностью. Не зная фактов… И я решаюсь рассказать. Хотя бы про родителей и в общих чертах про разговор с императором. Тщательно избегая того, почему вдруг именно мне дали такое задание.

Я надеюсь, что поиска и кровной связи будет достаточно. Но прорицатель даже не обращает внимания на мои осторожные объяснения, вскакивая на ноги.

— И ты молчал? — возмущается он. — Игорь, да что с тобой такое? Мы встали на твою сторону против службы безопасности. Вместе были в пустыне. Пропали твои родители, а ты не стал нам говорить об этом? Да каждый из нас без каких-либо сомнений пришел на помощь!

Во мне начинают кровавую битва два чувства. Стыда, потому что он имеет право возмущаться. И злости, потому что я лишь хотел уберечь от лишнего дерьма… Кого? Друзей, подростков? Какие они, к демонам, подростки, после всего произошедшего?