Ко(с)мическая опера
Шрифт:
— Ну, если ты настаиваешь...
— Я тоже настаиваю, — раздался с порога голос, который я уже имел удовольствие сегодня слышать.
О черт! Ну, кто бы мог подумать, что моя соседка по квартире — дочь адмирала Нахора. Он тоже, кстати, не мог и предположить, чье засланное лицо увидит: по крайней мере, глаза — такие же карие, как у дочери, — несколько расширились. Правда, потом адмирал усмехнулся и предложил Элль:
— Завари кофе, милая, а мы поговорим. По-мужски.
Дочь послушно выскользнула за дверь, а я поспешно принял вертикальное положение.
— Итак, — адмирал подошел ко мне вплотную, — вы и есть тот самый Мо, который так хорошо умеет убеждать юных, капризных красавиц?
— Да... сэр.
— Признаться, удивлен. Я ожидал увидеть нечто более впечатляющее.
Молчу. А что можно на это сказать? Адмирал продолжает веселиться:
— Впрочем, молодой человек, днем вы тоже были... убедительны. Особенно в паре со снегом, которым нас засыпали.
— Сэр, я должен извиниться, но...
— Полагаю, были причины, которые вы сочли вескими, верно? Как я понял из показаний свидетелей и участников, ваш напарник увел у вас девушку, и вы... расстроились. Так обстояли дела?
— Примерно, сэр.
— Я что-то упустил? Или в чем-то ошибся?
— Нет, сэр... то есть да...
— Не мямлите, молодой человек! Раз уж способны на жесткое и уверенное поведение, извольте с вышестоящим начальством вести себя пристойно!
— Позвольте напомнить, сэр... Я уже не являюсь вашим подчиненным. С полудня, если не ошибаюсь, — окончание реплики прозвучало уже совсем твердо.
— Полагаю, вас это устраивает?
— Вполне, сэр.
— А меня, признаться, не очень.
— Не понял. Сэр?
— Я подумал и решил, что вас следовало бы не наказывать, а наградить.
— За что? — Ну вот, теперь я уж точно ничего не понимаю.
— За то, что вы предотвратили покушение на высокопоставленного чиновника Федерации. На меня то есть.
— Покушение?
— Да. Снайпера взяли, но он успел сделать выстрел, и если бы не вы...
— Но как? При чем здесь я?
— Вы засыпали меня и мисс Сэна снегом. С ног до головы. А заряды, которыми собирался воспользоваться убийца, были оснащены тепловым наведением. Улавливаете? Он выстрелил, но, выбирая между двумя сугробами и остальными фоновыми термопятнами, импульс не достиг назначенной цели. Так что вам, молодой человек, впору собой гордиться!
— Гордиться? Все произошло по чистой случайности!
— Возможно, но из случайностей складывается целая жизнь. Вы прибыли в резиденцию Сэна именно в тот момент, когда это требовалось, не раньше и не позже. Смею заметить, у вас невероятное чутье на неприятности!
— Скорее, у них — на меня.
— Скажите, молодой человек, вы все еще расстроены?
— Чем? — Недоуменно хлопаю ресницами.
— Поступком вашего напарника.
— Ну...
— Хотите утереть ему нос?
— То есть?
— У вас есть пара на новогодний бал?
— Нет, да я и не собирался.
— Я могу предоставить вам даму, которая затмит всех остальных!
— Но мне даже не в чем...
— Полагаю, новенький мундир
И вот тут я сел. На кровать. Сел и открыл рот. Адмирал несколько секунд наслаждался моим оцепенением, потом пояснил:
— Я проконсультировался с полковником фон Хайст, и она совершенно не против вашего повышения в звании. И просила передать: возражения не принимаются!
— Это уж точно...
— Кофе готов! — возвестила Элль, заглядывая в дверь.
— Милая, как ты смотришь на то, чтобы вместе с капитаном открыть новогодний бал?
— Положительно! — Щурятся загадочно мерцающие глаза.
— Я даже не умею танцевать!
Последний довод. Неудачный.
— Мы как-нибудь с этим справимся! — обещает Элль.
Заверещал адмиральский комм. Вот это я понимаю, нормальный человек, и звонок нормальный. Нахор ответил:
— Да? Все в порядке. Да, буду в срок. Уже выезжаю. Где сейчас? Да тут... беседую с новоявленным капитаном. Да, Кейн. Что-что? Одну минуту...
Адмирал включает громкую связь, и я слышу воркование Барбары:
— Морган, солнце мое, порадуй усталую женщину своим визитом... — И тут же резкий переход на не терпящий возражений тон: — Через четверть часа в Управлении!
Я вздыхаю и робко осведомляюсь у Нахора:
— Вы не могли бы меня подвезти?
Когда я переступил порог святилища, в миру именуемого кабинетом полковника фон Хайст, тетушка сдвинула очки на кончик носа и трагически вздохнула:
— Почему ты не хочешь подарить мне милое и тихое Рождество? Почему, как только я слышу твое имя, это означает, что мир снова оказался на грани смерти?
— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — возражаю, но не так уверенно, как обычно, и Барбара это чувствует, потому что кривит губы в усмешке.
— Преувеличиваю? Ну-ну... Твое сегодняшнее приключение впечатлило даже меня, не говоря уже об адмирале!
— Кстати, в чем там дело было? — запоздало поинтересовался я. Но лучше же поздно, чем никак, верно? — Как снайпер прошел за оцепление? И вообще...
— Он не проходил. Он стрелял из-за оцепления, — пояснила тетушка. — Потому и заряды выбирал с тепловым наведением, чтобы подстраховаться. Но рассчитать встречу с тобой ему не пришло бы в голову ни в коем разе!
— О покушении было известно?
— Не так чтобы наверняка, — отмахнулась Барбара. — На таких людей, как адмирал, вечно кто-то имеет зуб: за всеми уследить нереально. А отказываться от личной жизни Малек не считает возможным. Кстати говоря, он вышел из дома буквально за полминуты. И снайпер выстрелил раньше, чем планировал, потому что решил, что кар прибыл за адмиралом. Промедли он чуть-чуть — и попал бы наверняка в уже отряхнувшегося Малека. А так парни из оцепления засекли выстрел и быстренько его взяли. Ко всеобщему облегчению и удовольствию.