Кобра
Шрифт:
– Вы полагаете, у них есть мотивы?
– Не имею ни малейшего представления. Поль никогда не говорил мне ничего плохого ни о ком из сотрудников «Корониды».
– А что вы думаете о Феликсе?
– Тихий милый человек, только очень уж не уверен в себе. Развод его родителей плохо отразился на нем.
– Какие у него были отношения с отцом?
– По-моему, хорошие. Поль всегда говорил о сыне с нежностью. Он был счастлив, что сын нашел
– Вы знали о связях Поля Дарка с женщинами?
– Нет.
– Но вы же были друзьями…
– Между нами было раз и навсегда заведено никогда не говорить о наших любовных связях. Этакое молчаливое соглашение.
– Почему?
– В студенческие годы мы флиртовали друг с другом, но дальше дело не пошло… Не знаю почему. Стыдливость, что ли. А теперь - чтобы не задевать друг друга.
– После стольких-то лет?
– Да. Если ты любил, то всегда что-то остается в душе, так ведь?
– Конечно остается, - ответила Мартина Левин.
Выждав немного, она твердым голосом спросила:
– Где вы были вчера вечером?
– Я ужинала с Жюльеном, моим бывшим мужем.
– Где?
– Здесь.
– Вы в хороших отношениях.
– Это странно, я знаю. Всему виной моя хандра. Когда я плохо себя чувствовала, он оказался единственным, кому я решилась позвонить среди ночи, и он терпеливо меня выслушал. Жюльен прекрасный человек.
– Стало быть, у вас есть его телефон.
– В телефонном справочнике. Жюльен живет в пятом округе, возле Ботанического сада. Можете ему позвонить, он подтвердит, что мы были вместе.
– Я непременно это сделаю, - сказала Левин, вставая.
Патрисия Креспи проводила ее до двери. Левин заметила висящую на крючке связку ключей. Она вспомнила рассказ ее соседа, любителя «монологов из норы», и отметила про себя, что Патрисия Креспи решила свои проблемы с замками. Взявшись за ручку двери, Креспи, похоже, не решалась ее открыть. Мартина спокойно ждала, как вдруг Креспи спросила:
– А как он вошел?
Левин сделала вид, будто не поняла вопрос.
– Кто он?
– Ну, убийца.
– Поль Дарк сам его впустил.
– Значит, он его знал?
Левин пожала плечами, достала из папки визитку, протянула ее Патрисии и, указывая на ее рукоделие, сказала:
– Мое имя начинается с «М», как «мнемоника». Если еще что-нибудь вспомните, сразу же мне позвоните.
11
В
Намыливая голову, Мартина размышляла: «В кун-фу Шаолиня заимствованы движения пяти животных, в том числе змеи - какое совпадение! Надо будет изучить этот вопрос». Ей не хотелось вылезать из-под струящейся воды, благо здесь она струилась даром.
Обычно Мартина принимала душ у себя дома, но в тот вечер она всячески оттягивала момент возвращения в пустую квартиру на улице Клапейрон. В 8-м округе она поселилась после того, как получила назначение в полицейский участок на проспекте Генерала Эйзенхауэра. В ее трехкомнатной квартире было довольно уютно. Она уже давно привыкла к шуму поездов из-за соседства железной дороги. Некоторое время она прожила в светлой квартире на улице Оберкампф. Попав в квартиру Алекса, она сразу же полюбила ее атмосферу, ее обстановку, типично мужскую, с обилием компакт-дисков. Алекс, наверное, тратил кучу денег на музыку. Они прослушали уйму танцевальных мелодий. Ей нравилось смотреть, как он двигается, его тело было создано для танца - и для всего остального тоже.
Стоя под душем, Мартина слышала женский визг. В этой секции женщин было большинство. И она не самая старшая.
Марилиз еще не ушла, она стояла голышом и втирала в бедра крем, расслабляющий мышцы. Это была крепко сложенная брюнетка с обилием волос на теле. Внешне она напоминала пещерную женщину, но стоило ей заговорить, как впечатление менялось. Марилиз была умна, да и в секции одна из лучших. Очень проворна, несмотря на свое крупное тело, и сильная, как тигрица. Единственная проблема заключалась в том, что Марилиз была лесбиянкой. Мартина чувствовала, что она пылает едва скрываемым желанием. Грубым, как шерсть австралопитека. Как-то вечером Марилиз хриплым голосом сказала ей: «Ты, Мартина, такая мускулистая, прямо танцовщица! Потрясающе». Они вместе пошли что-нибудь выпить. На вопрос, чем она занимается, Мартина ответила, что работает в полиции. А Марилиз оказалась стажеркой в архитектурном бюро.
Левин быстро оделась, перебросилась парой малозначительных фраз с Марилиз и отправилась домой. Она никогда ни с кем не могла откровенничать, даже с умной тигрицей.
Возвратившись к себе в кабинет, Брюс стал дожидаться Шарлотты. По телефону он сообщил ей, что Феликс задержан полицией на сутки, но не объяснил, что речь идет об убийстве, да к тому же ее потенциального свекра. Девушка жаждала получить информацию. Она знала, что не сможет увидеться со своим возлюбленным, но это ее не остановило. И плевать она хотела на поздний час. Было уже девять вечера. По голосу она производила впечатление человека добрейшей души. Мягкого и заботливого.