Кобра
Шрифт:
Ему удалось пробежать половину пути до ближайшего здания прежде, чем Трофты пришли в себя от изумления и открыли огонь. Лазерные блики лизали его пятки и бока, пока он старательно выписывал зигзаги по открытой местности. «Я догадываюсь, что вы хотите еще одного свидания со мной», — думал он, адресуя свои мысли Трофтам.
Придав своим сервомоторам предельное ускорение, последние двадцать метров пути он преодолел с рекордной спринтерской скоростью. Секундой позже они оказались за углом здания вне пределов досягаемости огня противника.
Но Джонни продолжал бежать, направляясь ко второй пустынной фабрике,
— Ты не знаешь, где тут можно укрыться? — на бегу спросил он Илону.
Она даже не потрудилась оторвать от его плеча своего лица.
— Беги дальше! — отозвалась она.
Даже в тряске бега он чувствовал, как ее колотит сильная дрожь. Джонни продолжал бежать, периодически меняя направление и пытаясь выйти в ту часть города, которая была ему знакома. Пробежав километр, а может быть, и больше, он, наконец, заметил знакомый перекресток и повернул на север. Теперь он спешил к одному из секретных телефонов подполья. Им еще оставалось преодолеть целый квартал, когда стал слышен звук приближающегося самолета. Оценив расстояние и скорость, Джонни решил не рисковать и свернул к ближайшему подъезду, но тот, конечно же, оказался запертым. После того, что они преодолели, стоило ли обращать внимание на какую-то запертую дверь? Через минуту они были уже внутри.
— Мы здесь в безопасности? — спросила Илона, когда Джонни поставил ее на пол. Потирая ребра, она выглянула из защищенного решеткой окна.
— Не совсем, но пока придется переждать здесь. Джонни нашел стул и присел, лицо его при этом сморщилось от боли. Сейчас, когда опасность немного миновала, у него появилось время, чтобы обратить внимание на состояние собственного тела. И, как оказалось, он был не так уж невредим, как полагал. На руках и туловище он насчитал, по крайней мере, пять ожогов от лазеров противника. Левая голень горела огнем, по-видимому, от утечки тепла из системы бронебойного лазера. Это был один из недостатков конструкции, о котором предупреждал Бей. У Джонни не было ни одной мышцы, которая не болела бы, а синяки были по всему телу. Он чувствовал, что одежда в нескольких местах была мокрой и липкой, но не знал, что это — кровь или пот.
— Нам нужно подождать, пока самолет пролетит мимо, и я смогу определить направление его полета. Но потом мне нужно будет найти телефон и предупредить подполье. Они решат, куда тебя пристроить, пока я вернусь в резиденцию.
— Пока что? — она резко повернулась, чтобы увидеть его лицо. На нем отражалась та же напряженность, что чувствовалась и в ее голосе.
— Пока я вернусь, — повторил он. — Ты этого не знаешь, но единственной причиной, по которой нам позволили уйти, была та, что они хотели собрать данные по моему оснащению в действии. Мне нужно попытаться выкрасть эти записи.
— Но это же самоубийство! — выпалила она. — Мы растревожили все их дьявольское осиное гнездо.
— Да, мы их растревожили, но все они сорвались в погоню за нами, — напомнил он. — Сейчас резиденция вряд ли будет так хорошо охраняться. А если я потороплюсь, то застану их врасплох. Во всяком случае, попытаться я должен.
Казалось, что она хотела что-то сказать ему и надула губы.
— В таком случае… тебе, наверное, не стоит терять время и звонить подпольщикам. Раз ты решил вернуться, тебе лучше
Джонни с удивлением уставился на нее. Не было произнесено никаких возражений, она не пыталась его отговорить. И тут он понял, что ровным счетом ничего о ней не знает.
— Где ты живешь, ты говорила…
— Я не говорила. И какое это имеет значение?
— Практически никакого… кроме того, что я нахожусь в невыгодном положении. Ты знаешь, что я — Кобра, а раз так, то знаешь, на чьей я стороне. Но о тебе я ничего не знаю.
Некоторое время она пристально смотрела на него и когда снова заговорила, от ее обычного сардонического тона не осталось и следа.
— Ты что, предполагаешь, что я наемница Трофтов? — спокойно спросила она.
— Я знаю о тебе только то, что ты сама мне рассказала, включая и точное описание того, как тебя бросили в камеру ко мне. Конечно, Трофты могли подобрать на улице случайного прохожего, но с их стороны было бы гораздо дальновиднее использовать кого-то, кому они могли доверять и кто, по их мнению, все же сумел меня додавить, если бы я отказался устроить для них зрелище.
— Разве я надавила на тебя?
— Нет, но в этом не было особой необходимости. А сейчас ты побуждаешь меня идти одному, не позвав на помощь даже силы подпольщиков.
— Если бы я была шпионкой, разве я отказалась бы от предложения попасть к подпольщикам? — парировала она.
— Я думаю, Трофты ничего не имели бы против, если бы я им дала ключ для надежного контроля над сопротивлением. А что касается побуждения тебя к действию, то должна заметить, что не являюсь экспертом по вопросам тактики. Но не кажется ли тебе самому, что прежде чем прибудет твое хваленое подкрепление,
Трофты вернутся в резиденцию и подготовятся к атаке?
— Похоже, что у тебя есть ответ на каждый вопрос, не так ли? — проворчал он. — Ладно, давай твои соображения о том, что мне с тобой делать.
Ее глаза слегка сузились.
— Ты что хочешь сказать?
— Если ты шпионка, тогда я не желаю, чтобы ты хотя бы на один шаг приближалась к подполью. Отпустить тебя я тоже не могу — вдруг ты предупредишь Трофтов о том, что я возвращаюсь?
— Ну, я не собираюсь возвращаться в резиденцию вместе с тобой! — с жаром воскликнула она.
— А я тебе этого и не предлагаю. Я думаю, мне просто нужно связать тебя и оставить здесь до моего возвращения.
У нее дрогнули мышцы лица.
— А если ты не вернешься?
— Утром тебя обнаружит хозяин магазина.
— Или еще раньше — Трофты, — тихо сказала она. — Не забывай, что нас ищут.
А что если она не шпионка? Тогда они наверняка убьют ее, чтобы никто не узнал, что Резиденция является их штабом.
— Ты можешь мне как-то доказать, что ты не шпионка? — спросил он, чувствуя, как пот заливает его лоб при мысли, что ему никакого выбора не остается.
— В течение следующих тридцати секунд? Не будь глупцом, — она глубоко вздохнула. — Нет, Джонни. Если ты хочешь, чтобы у тебя были какие-то шансы пробраться в резиденцию сегодня, тебе придется поверить мне на слово или отвергнуть мой рассказ. Если твои подозрения так сильны, что могут оправдать мою гибель… что ж, я ничего с этим не могу поделать. Я полагаю, вопрос состоит в том, стоит ради моей жизни рисковать твоей?