Кобра
Шрифт:
— Что ж, тогда может быть, тебе лучше вернуться в школу? — предложила Айрин.
— Нет! — вырвалось у Джонни с неожиданной яростью.
В комнате повисла напряженная тишина. Глубоко дыша, Джонни заставил себя успокоиться.
— Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь оказать мне помощь, и я ценю это, но мне уже двадцать четыре года, и я в состоянии справиться со своими проблемами сам, — внезапно он положил на стол вилку и поднялся. — Я не хочу есть, думаю, что мне лучше прогуляться.
Спустя несколько минут он уже ехал по улице и думал, что же ему предпринять. Он знал, что в городе только что
Ему показалось, что Элис была удивлена, услышав его голос в аппарате внутренней связи ее дома. Но, открыв двери, она встретила его лучезарной улыбкой.
— Джонни, как я рада видеть тебя! — сказала она и протянула ему руку.
— Привет, Элис! — с улыбкой отозвался он, беря ее за руку и входя в комнату. Он закрыл дверь и сказал: — Я боялся, что ты забыла меня, пока я отсутствовал.
Ее глаза сверкнули.
— Не совсем, — невнятно проговорила она и внезапно оказалась в его объятиях.
Через некоторое время она отстранилась от него.
— Почему бы нам не присесть? — предложила она. — Нам нужно успеть наверстать целых три года.
— Что-нибудь не так? — спросил он.
— Нет, но почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, что ты немного нервничаешь. Я подумал, может быть, у тебя свидание?
Она вспыхнула.
— Не сегодня. Я полагаю, ты знаешь, что я встречаюсь с Дуаном.
— Да, знаю. Насколько это серьезно, Элис? Я ведь имею право знать это.
— Он мне нравится, — ответила она и от неловкости пожала плечами. — Я думаю, что пыталась немного отстраниться от боли на тот случай, если бы… ты… не вернулся.
Джонни кивнул в знак понимания.
— Мне это хорошо знакомо по Адирондаку. Это частенько касалось штатских семей, в которых мне приходилось жить.
Элис как будто слегка поморщилась.
— Прости… Но как бы то ни было, это стало немного большим, чем я предполагала. А теперь, когда ты вернулся… — голос ее умолк.
— Сегодня тебе не нужно выносить никаких решений, — немного погодя сказал ей Джонни. — Кроме одного — провести со мной вечер или нет.
Напряжение с ее лица немного спало.
— Это решить нетрудно. Ты уже поел? Может быть, мне приготовить для нас кофе?
Они проговорили почти до полуночи. И, когда Джонни уже уезжал, он обрел успокоение и удовлетворенность, которых у него не было, когда он приехал в Сидер Лейк с тех самых пор, как он выехал с таможни. Дуан Эстеридж в скором времени должен был исчезнуть с его горизонта. Он был в этом уверен. Ну, а вместе с Элис и своей семьей он горы мог свернуть. Его мысли были заняты планами на будущее, когда он вернулся домой и на цыпочках поднялся к себе в спальню.
— Джонни? — раздался шепот из соседней спальни. — Ты в порядке?
— Все прекрасно, Джейм, просто здорово, — тоже шепотом ответил Джонни.
— Как тебя встретила Элис? Джонни хмыкнул.
— Иди спать, Джейм.
— Вот и хорошо. Спокойной ночи,
Но один за другим великие планы рушились. С постоянством, достойным лучшего применения, работодатели продолжали отвергать услуги Джонни. Наконец, ему ничего не осталось, как браться за физический труд, оплачиваемый девятыми и десятыми разрядами, чего он так надеялся избежать. Но ни на одной из работ он долго не задерживался. Злоба и страх его товарищей по работе создавали атмосферу мрачной враждебности, переносить которую более нескольких дней подряд Джонни был не в силах.
Насколько неуверенно продвигались его поиски постоянной работы, настолько неувереннее становились его отношения с Элис. Она по-прежнему была с ним очень дружелюбна и с радостью проводила с ним время, но теперь между ними существовала дистанция, которой до войны не было. Но, что было еще хуже, Дуан не ушел благородно с их дороги, а продолжал сражаться с Джонни за внимание Элис.
Но самым худшим было то, что его возвращение внезапно превратилось для всей семьи в клубок проблем и неприятностей. Он знал, что его родители и Джейм могли противостоять косым взглядам и шепотку, раздающемуся вслед, они спокойно могли переносить то клеймо, которое было поставлено и на них как на родственниках экс-Кобры. Но ему было совершенно невыносимо видеть, как страдала Гвен, как уходила она в себя от непреднамеренной жестокости своих сверстников. Уже не раз посещала Джонни мысль о том, чтобы покинуть Горайзон и вернуться на службу, чтобы наконец освободить семью от перекрестного огня, которому он их подвергал. Но уехать сейчас — значило для него отступить, чего он никак не мог заставить себя сделать.
Такое неустойчивое положение продолжалось в течение трех месяцев, пока не произошел тот несчастный случай или убийство, как некоторые называли это.
Джонни сидел в припаркованной машине и наблюдал за последними лучами заходящего солнца, дав выход злости и разочарованию. В голове была только одна мысль: что делать дальше. Он только что выскочил из квартиры Элис после их очередной, наверное, уже десятой по счету со дня их встречи ссоры. Как и с работой, его отношения с Элис вместо того, чтобы налаживаться, становились все хуже и хуже. Но в этом случае винить ему было некого, кроме себя.
Солнце уже почти село, когда, наконец, он почувствовал, что в состоянии управлять машиной. Наиболее разумным было, конечно, поехать домой. Но все семейство Моро в этот вечер отправилось на званый обед, и ему совершенно не хотелось оставаться дома одному. Он решил, что ему как-то нужно развеяться.
Он завел машину и направился к центру города, где размещался новый оазис развлечений Сидер Лейка «Раптопия».
Джонни уже был в подобных центрах на Эсгарде до и после возвращения с Адирондака. По тем стандартам «Раптопия» не отличалась особой изощренностью развлечений. Ее пятнадцать залов и галерей предлагали своим посетителям некий набор чувственных стимулов. Выбор их казался несколько ограниченным и традиционным: музыка, еда и напитки, наркотические вещества, влияющие на настроение, световые шоу, игры и термические кабины. Но в списке явно отсутствовали экстремальные физические и интеллектуальные удовольствия, которые обеспечивались профессиональными проститутками и профессиональными собеседниками.