Кобра
Шрифт:
Она коротко пересказала свой разговор с высоким, привлекательным бизнесменом и вторжение ребят, гоняющих на «эдселе».
– Вы бы его узнали, если бы увидели?
– Наверно. Хотя в нем не было ничего необычного. Красивое лицо, серые глаза, ровные зубы, хорошо сложен.
– Вы стояли достаточно близко, чтобы разглядеть цвет его глаз?
– Ну да, примерно футах и десяти.
– На нем была шляпа?
– Нет. Темные волосы, довольно коротко подстриженные. – Выражение ее лица изменилось. – Он? Это
– Я не знаю. Я не знаю, но может так случиться. Вы говорили, что уехали оттуда в три?
– Примерно.
– Можете описать другого мужчину?
– С которым он приехал? Я уверена, что узнала бы его. Маленький, толстый человечек с длинными, черными волосами и очень белой кожей. На нем было много колец, я помню, пальцы так и сверкали. Он не выглядел как порядочный человек…, не как первый мужчина. Тот толстяк был дешевка, а в высоком чувствовалось достоинство и… привлекательность, знаете ли.
Гонсалес в упор смотрел на нее.
– Догадываюсь.
Клер подождала, что он еще скажет, но он лишь молча смотрел на нее и в его глазах, казалось, проступила жалость к ней.
– Так это то, что Вы искали?
– Возможно.
Он встал, засовывая блокнот в карман пиджака.
– Вам скоро принесут ленч, мисс Рэнделл. Я вернусь днем и приведу с собой художника. Мне бы хотелось, что бы Вы постарались описать ему этого мужчину, и, надеюсь, он нарисует что-нибудь похожее. Как Вы думаете, Вы могли бы это сделать?
– Какого именно мужчину?
Он еле заметно улыбнулся.
– Приятного, мисс Рэнделл, приятного.
– Вот это да, – Малчек уставился на Гонсалеса из-за своего захламленного стола.
Гонсалес, раскрывая блокнот, ответил невозмутимым взглядом. Его ноги были закинуты на стол Малчека, он двигал носками своих ботинок: вместе, врозь, вместе, врозь.
– Ты думаешь, мы попали в точку?
Малчек потер переносицу, взъерошил волосы и отбросил их со лба.
– Толстяк – это Дондеро, здесь все ясно. То, что она сказала про кольца и длинные волосы…
– И белую кожу.
– Тут побелеешь… Если он понял, кто с ним был…
– Теперь мы этого никогда не узнаем.
– Это точно. Значит, говоришь, в десяти футах?
– Она сказала, что у него серые глаза.
Малчек, казалось, не мог поверить в то, что нашел в рождественском чулке.
– Значит, ни шрамов, ни бородавок, ни хромоты, ни?…
– Приятное лицо, она сказала. Хорошо сложен. Мне показалось, что он произвел на нее впечатление.
– Симпатичная акула? Это что-то новенькое. – Малчек встал и подошел к окну, разминая плечи.
– Твой подопечный в городе.
– Я же тебе говорил.
– Да, ты мне говорил, – Гонсалес захлопнул блокнот. – Еще ты мне говорил, что у него железное правило: сделал и уехал. Все за один день.
–
– Но если это он, то, значит, он остался в городе, что бы сыграть вторую партию. Дондеро в воскресенье, а Рэнделл – только во вторник. Ну и подловил же он нас с этим секс-маньяком!
Малчек криво усмехнулся.
– Профессионал до мозга костей.
– А потом подождал с бомбой до среды.
– Скорее всего, он подложил бомбу во вторник, как только выяснилось, что он промазал. Он знал, что она запомнила его, и не мог рисковать. Он себя заставил.
– Он нанес удар уже дважды. А я думал, что он Великий Белый Непогрешимый.
Малчек пожал плечами, продолжая смотреть в окно.
– Может быть, у нее крестная – фея.
– Или, может быть, наконец-то у тебя появилась.
– Посмотрим.
Малчек родился в Калифорнии, но скептицизм в его голосе явно отдавал Миссури.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Это была небольшая заметка на одной из внутренних страниц «Таймс».
Высокий мужчина купил газету в киоске отеля, с привычной легкостью отсчитав песо и отложив несколько, чтобы дать на чай официантке в кафетерии.
Он доедал второй кусок тоста, когда прочитал о смерти Дэна Фоулера. Даже густой мексиканский мед, который он так любил, не подсластил пилюлю. Официантка осталась без чаевых, а он пулей вылетел из ресторана, изо всех сил хлопнув за собой дверью. Стекло задрожало, но не разбилось.
Возвратившись в свой номер, он запил минеральной водой две таблетки и лег на кровать, ожидая, когда они подействуют. Иногда это требовало больше времени, чем обычно.
Он не мог себе позволить сейчас отвлекаться. Работа в Мехико-Сити была одна из самых важных и, несомненно, одна из самых трудных из тех, что он выполнял за последние десять лет. Служба охраны работала практически идеально, и найти в ней лазейку заняло целых три дня. Все должно было быть сделано с точностью до сотой секунды, иначе он упускал свой шанс.
А теперь еще эти неприятности. Это просто несправедливо. Ему нужно заниматься делом.
Постепенно химические пальцы лекарства сгладили его напряжение, расслабляя мышцы и наполняя ощущением сладостного одиночества.
В конце концов, у него нет причин беспокоиться. Кто угодно мог о ней позаботиться. Вокруг полно подходящих людей.
Он повернулся на темном узорчатом покрывале кровати и дотянулся до телефона. Морри справится. Он сможет все устроить, даже не выходя из офиса. Вокруг него вертится много желающих заработать себе местечко повыше в списке. Он усмехнулся, набирая номер. Видит Бог, ему уже не приходится перетруждаться ради больших денег Он может себе позволить заплатить мелким людишкам чтобы избавиться от мелких проблем.