Кочегарка
Шрифт:
На секунду Деннис заколебался.
А потом вспомнил о женщине, которая держала за руку маленькую девочку, услышал и ощутил успокаивающий голос железной дороги и, взявшись за металлическую ручку, стал подниматься в вагон.
Только ручка оказалась не металлической.
– Деннис! – закричал откуда-то издалека Джек.
Но он был уже в вагоне.
Глава 21
Беар Флэтс, штат Калифорния
Джолин, сидевшая в гостиной Лесли, дрожащими пальцами захлопнула дневник в кожаном переплете.
Это что, действительно
Неожиданно ее охватило желание отбросить книгу и вымыть руки и все тело, но она заставила себя остаться на месте. Она просто превращается в параноика – хотя это естественно после всего, что она увидела и прочитала. Исподтишка Джолин взглянула на обложку дневника – нет ли на ней вен, волос или отпечатков пальцев.
Скайлар спал на диване рядом с ней, вцепившись в ее блузку с такой силой, будто боялся отпустить. В противоположном конце комнаты сидела ее мать – абсолютно трезвая. Она сидела не шевелясь, и хотя выражение на ее помятом лице было далеко от озабоченного и внимательного, оно было менее эгоцентрично, чем обычно. Лесли стояла в дверном проеме с бокалом в руке. Кубики льда громко стучали в тишине.
– Я думала, что ты будешь читать вслух, – произнесла она с дрожью в голосе.
Джолин глубоко вздохнула. Чтобы успокоиться, взглянула на сына и убрала прядь волос у него со лба.
– Они хотят отомстить, – сказал ей Скайлар после того, как его привезли в больницу и накачали транквилизаторами.
Врач подтвердил, что все кости у него были целы и он не подвергался сексуальному насилию. Джолин не была уверена, что мальчик понимает значение слова «отомстить» и что он может сказать, кто такие эти «они». В одном она была полностью уверена: похитили его именно из-за этого и именно для этого его отпустили.
Чтобы он передал им эти слова.
Они хотят отомстить.
Кто же его похитил? И каким образом он оказался в подвале?
Этого Джолин все еще не знала.
Несмотря на все обстоятельства, полиция, не придав никакого значения дневнику, разрешила Джолин взять его домой, и она так и сделала, надеясь найти в нем какие-то улики. Но прочитав одну, случайно выбранную страницу она почувствовала такой ужас, что захлопнула книгу, отказываясь читать дальше.
– Я вовсе не хочу читать это вслух, – ответила Джолин. – Скайлар может проснуться и услышать.
– А что, все так плохо? – Голос Лесли был необычно серьезен.
Джолин кивнула. На странице, которую она прочитала, одной из последних в книге, рассказывалось о мужчине, которого убили без всяких видимых причин, если не считать причиной то, что он прошел по территории, принадлежавшей Уильямсам. Внутренности мужчины были скормлены свиньям, а руки и ноги высушены и превращены в игрушки для собак. Образных деталей было не так уж много, особенно с точки зрения нашего, полного насилия времени, но в рассказе было столько радости, столько счастья от приятных воспоминаний, что Джолин чуть не стошнило. Она вспомнила Анну Мэй – вид растерзанного тела пожилой женщины, лежащей в луже крови на полу, навсегда запечатлелся в ее памяти.
Они хотят отомстить.
– Дай, я сама прочитаю, – попросила Лесли, делая шаг вперед.
– Пожалуйста, – Джолин протянула ей дневник и еще раз испытала инстинктивное желание вымыть руки или хотя бы вытереть их об джинсы. Лесли уселась на полу прямо перед нею, открыла изысканно переплетенную книгу и стала быстро просматривать страницы.
Джолин взглянула на мать, которая ответила ей слабой извиняющейся улыбкой, а потом перевела взгляд
С ним надо обсуждать произошедшее, посоветовал ей врач. И хотя это имело свои недостатки – вот, пожалуй, единственный способ пережить все, что случилось.
– Боже, – прошептала Лесли. Она взглянула на ребенка, чтобы убедиться, что он все еще спит.
– В чем дело? – У Джолин был усталый голос. – Хочешь меня чем-то удивить?
– Я знаю, чьи это могилы, – сказала Лесли. – Те самые, около тропинки. – Она оторвала глаза от дневника.
Руки Джолин покрылись гусиной кожей.
– Это могила китаянки и ее дочери-полукровки. Люди узнали, что она живет со старателем в каньоне Дьявола; Честер Уильямс с радостью поднял городское население, и их линчевали. Мне кажется, что это произошло гораздо раньше событий, описываемых в этом дневнике, когда он был еще очень молод. Но, очевидно, это событие стало поворотным в его жизни, потому что он не просто упоминает о нем – он описывает его в деталях. «Я сильно натянул веревку, и девчонка взлетела под крону дерева» – так он пишет. «Мы рассмеялись, видя, что ее ноги продолжают свой непроизвольный танец», – Лесли перевернула страницу. – После этого мужчину похоронили на кладбище рядом с нынешней площадкой для гольфа, а мать и дочь, так как они не были христианками, закопали в лесу, там, где сейчас проходит тропинка.
Джолин вздрогнула.
Семья в расщелине.
Именно о ней она сейчас вспомнила. Чужаки на чужой земле в поисках лучшей жизни… Только вот нашли они свою смерть. Интересно, кого повесили первой – мать или дочь? Джолин надеялась, что мать. Будучи сама матерью, она не могла представить себе судьбы более ужасной, чем видеть, как убивают твоего ребенка.
Бессознательно женщина обняла Скайлара за плечи и крепко прижала к себе.
У Лесли, смотревшей на нее, лицо было белым, как бумага.
– После того как они умерли, Уильямс отрезал большие пальцы с их рук и оставил себе. Здесь написано, что даже через много лет он любил их доставать и любоваться ими.
Джолин бросила взгляд на мать, ожидая хоть какой-то реакции, но ничего не увидела. Мать знала последнего из Уильямсов, внука писавшего. Джолин ожидала от нее более эмоциональной реакции на подобные откровения.
– Но в подвале было больше, чем две пары больших пальцев, – сказала Лесли.
Джолин вспомнила слова своего сына: «Они хотят отомстить», – и впервые ей в голову пришла мысль, что она может знать, кто такие эти «они».
– Эти пальцы были не единственными, – сказала она мягким голосом. – Их там было много.
– Тогда я продолжу читать, – кивнула Лесли.
Ему снилось лицо в окне – коричневая морщинистая голова и жуткий оскал зубов. Только лицо было не в окне, а прямо над ним, на расстоянии всего в несколько дюймов. По мягким движениям головы из стороны в сторону и колебаниям его собственного тела Скайлар понял, что мужчина куда-то его несет.
Только это был не мужчина.
То есть когда-то, давным-давно, ЭТО было мужчиной. А то, что сейчас держало его на руках, то, что забрало его из туалета в школе и теперь куда-то несло, было трупом – но не простым трупом, а каким-то монстром, только Скайлар не мог определить каким.