Код Андрея Рублева
Шрифт:
— Вон куда вывел… — задумчиво протянул Иван. — И что ты хочешь? Вернуться к ручному труду?
— К здравому смыслу. Вот вы думаете, что машина облегчает домашний труд. Но деньги на нее нужно заработать. Получается, что вы один труд заменяете другим. Появились даже так называемые трудоголики — эти люди достигли определенного статуса, хорошей зарплаты, и теперь, сохраняя достигнутое, трудятся день и ночь без отпусков и выходных, как рабы! Только ради того, чтобы сохранить статус кво. Или, если отбросить
— Люди стали рабами машин, — кивнул Иван. — Я понял. Фильм «Терминатор», часть 4 «Восстание машин».
— Ты шутишь, — печально произнес Али. — А между тем ваши машины уже не в фантастических фильмах, а на реально убивают людей. Читал статистику автодорожных происшествий? Каждый год на дорогах погибает население небольшого районного города. И это при том, что ваша земля итак вся пустая стоит. От горизонта до горизонта.
Машинная цивилизация ведет к вымиранию. Так хорошо это или плохо?
Иван закатил глаза вверх и торжественно задекламировал:
— «О, светло светлая и прекрасно украшенная Русская земля. Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими. Всем ты преисполнена земля Русская, о православная вера христианская!» «Сказание о погибели Русской земли». Нас училка по истории заставила наизусть вызубрить.
— Дать бы тебе по башке, — печально сказал Али.
Иван не ответил и принялся болтать ногами. Отчасти потому, что ему было неловко. С одной стороны, Али во многом прав. Но с другой — как-то обидно, когда твою страну обличают чужаки, указывая на всяческие недостатки. Сами о себе мы, войдя в раж, еще и не таких гадостей наговорим. Но Али, пусть и не совсем чужой, все ж таки не россиянин.
Неловкое молчание было прервано самым неожиданным образом.
— Эй ты, чурка! — раздался грубый голос. — А ну иди сюда.
Иван встрепенулся и быстро огляделся в поисках того, кому принадлежал голос.
Искать долго не пришлось. Три бритоголовых парня стояли неподалеку и с недвусмысленными ухмылками смотрели на наших героев.
— Ты кому сказал «чурка»? — ласково осведомился Иван, вставая и чувствуя, как внутри все вскипает.
— А ты что, тоже черножопый?
Ответить Иван не успел, потому что в этот момент диалог перешел в экшэн. Словно в замедленной съемке мурманчанин увидел, как к его носу движется, распрямляясь, мускулистая рука. В целом это напоминало надвигающийся бронепоезд — бицепсы и трицепсы казались литыми вагонами, а кулак, ощетинившийся кастетом, играл роль локомотива.
Буквально месяц назад это зрелище стало бы последним
— Бежим отсюда, — шепнул сзади Али и дернул его за рубашку.
— Чего? — Иван еще не успел осознать происшествие.
— Бежим, пока не замели!
И они побежали.
Квартала через три, несколько раз оглянувшись и убедившись, что погони нет, мальчики перешли на быстрый шаг.
За спинами слышно было, как взвыли милицейские сирены. Но далеко, не опасно.
Прошли еще пару кварталов и остановились оттого, что еще не до конца пришедший в себя Иван наткнулся на киоск «Мороженое».
— Чего встал? — озабоченно спросил Али.
— Нет, ты видел, что это было?
— Видел.
— По-моему, я их всех раскидал…
— Раскидал.
Иван, все еще не опомнившийся, несколько встрепенулся и, как бы озаренный новой мыслью, сфокусировал взгляд на Али.
— А ты чего не вмешался?
— В драку?
— Ну да. Я там сражаюсь, понимаешь… Один против троих, а он смотрит. Ты чего?
— Мне нельзя драться.
— Ну здравствуй! Мне тоже мама не велела. Но у него был кастет, ты что, не видел?
— Твоей жизни ничего не угрожало.
— Хорошенькое дело! Да если бы я не увернулся, он мог одним ударом меня убить.
— Не убил же.
— Ну ты даешь!
Возмущение переполнило Ивана и плеснулось через край.
— Ну ты даешь!
Али мельком оглянулся, потом крепко взял приятеля за рубашку и, притянув к себе, плотно заглянул в глаза:
— Они подонки. Они напали. Считаешь ли ты, что их нужно было за это убить?
— Чего?
— Если бы я вмешался, то мог бы убить. Всех троих.
— Чего?
— Ничего, — Али отпустил иванову рубашку и чуть отстранился. — Я тебе говорил, что мой отец — учитель?
— Да. И что?
— Это у вас учителя обучают физике или математике. А у нас они учат жизни. Мой отец — один из наиболее просветленных Мастеров. А род наш восходит непосредственно к пророку Мохаммеду. Я — один из его прямых потомков.
Рот Ивана автоматически раскрылся. Глаза вытаращились.
— Эх и ни хрена же себе, — сумел он выговорить минуты через две. — Ты гонишь!
— Нет. Это правда.
— Ну ни хрена себе… — физиономия Ивана отразила напряженную работу мысли. — Так, постой… Но если ты такой просветленный и продвинутый, чего же ты мне не помог? Я за него дерусь…
— Послушай, ты когда-нибудь думал о том, что Христос никак не сопротивлялся во время своего крестного хода на Голгофу?
— О чем это ты?