Код: «Ares-2»
Шрифт:
— Ээээ, нет, — выдавил Макс, немного подумав.
— Что тогда? Может перед тобой извиниться?
— Слушай, Эд, я понимаю, что ты зол на нас…
— Пятьдесят четыре километра…
— Эээ, что? — снова подвис друг. — Я не понял к чему это.
— Я за неделю пробежал пятьдесят четыре километра, из них десять по полосе препятствий в полной экипировке без средств усиления. А ещё восемьсот раз отжался и почти две тысячи раз присел с утяжелением.
— Ты модификант, — вклинился Стэн. — Переживешь, — я холодно посмотрел на него. — Да шучу я, шучу.
— И это ещё не учитываю, что мне пришлось выслушать от Розенкранца и Ларссона, пока меня распинали
— Да понял я, понял, — опять начал Макс. — Но ко мне какие претензии. Я старался как мог. Но…
— А что «но»? Ты в курсе, что меня хотели слить чуть ли не с самого начала? И если бы не Розенкранц…
— Но отправить двух людей в кому на почти уже сутки. Не слишком ли? Они хоть и гавнюки, но всё-таки люди…
— Люди?! Да я голову на отсечение даю, что это все они затеяли. Ну не могут два почти что лучших человека из подразделения за неделю разучиться и стрелять, и думать. Дерек будучи превосходным снайпером на последних стрельбах из отрегулированной винтовки промахнулся семь раз из десяти! Как?! А Андрэ? Вцепился в горло своего товарища, всячески проявлял свою к нему ненависть, но как только я пропустил через него разряд, так он был готов жизнь отдать ради мести. А опоздания, тупость, игнорирование моих команд и подставление товарищей под удар в занятиях по тактике? Каждый раз, когда случалась какая-то хрень, то они всегда были в эпицентре. Кстати, строй тоже они первыми покинули. Причем демонстративно поправ субординацию и приказ сразу двух вышестоящих по рангу людей: меня и Розенкранца. Ты всё ещё считаешь, что я перестарался с ними?!
Макс долго молча смотрел на меня и медленно ковырялся в тарелке, перемешивая и без того остывшее блюдо.
— Прости, Эд, я не знал этого.
— Именно поэтому ты не с ними в одной палате.
— Ладно, — подал голос Рэй. Он все это время, впрочем как и остальные, внимательно наблюдал за перепалкой. — Я думаю вы все выяснили и теперь мы можем не тратить время на разборки и спокойно обсудить планы на выходные. Макс?
— Я свободен на сегодня. Кларисса до завтра будет занята.
— Руди?
— Я на концерт со своей медсестричкой. У меня уже и билеты есть. Так что извините. Сегодня вы сами.
— Стэн?
— Я за любую движуху, кроме голодовки. Так что куда бы ты не собирался я с тобой. Ну и Ольга тоже. Выбора у нее не много.
— Эд?
— У меня дела. Много дел. Так что сегодня без меня.
После обеда сразу отправился к профессору. Он был в не слишком хорошем расположении духа, поэтому бегло осмотрел меня, что-то долго рассматривал в своем планшете, потом прищурился, как-то неопределенно хмыкнул и отпустил.
Следующей точкой моего маршрута был кабинет главы научного корпуса Вильяма Фореста. Дорогу в бесконечных коридорах нашел быстро ведь место было мне хорошо знакомо. Пришлось немного подождать, пока закончится совещание, а потом уже лезть к нему со своими вопросами.
Открыв дверь я вошёл внутрь. Профессор встретил меня вполне теплой улыбкой, узнал про состояние моего организма и успехи в корпусе правопорядка, после чего был готов выслушать меня.
— Я слышал, что у вас есть экспериментальная установка для развития способностей. Я хочу вызваться добровольцем или подопытным, или как там меня ещё нужно назвать, чтобы получить к ней доступ.
— Слышали значит, — ухмыльнулся профессор. — Я думаю, нет смысла спрашивать про ваш источник, ведь все мы прекрасно знаем кто она. Вы ведь осознаёте, что это может быть небезопасно.
— Ну не убьет же она
— Вот только он, скорее всего, пострадает в первую очередь, —профессор немного поковырявшись в компьютере протянул мне свой планшет и стилус. — Распишитесь. Это ваше согласие принять участие в эксперименте, — я поставил свою закорючку и улыбнулся в предвкушении новых возможностей. — Пойдёмте, нас уже ждут.
Да, нас и вправду ждали. В отделе опытных образцов помимо огромного количества всякой всячины людей было также много. Каждый занимался своим делом, проверяя пригодность того или иного механизма или приспособления, регулировал, делал пометки. А в центре всего этого движения стояла огромная машина напоминающая шар собранный из множества сегментов и колец, которые хаотично вращались относительно центра и друг друга. Внутри же находился небольшой пьедестал, куча проводов, зажимов и небольшое ложе представляющее собой многопалую конечность манипулятора.
Увидев нас, наблюдающие за работой установки сотрудники зашевелились, а один из них, видимо старший, подошёл к Форесту и долго распинался о каких-то показателях и параметрах, в которых я не понимал ни бельмеса. А уже после этого меня проводили в выключенную установку, облепили какими-то проводами и уложили на ложе.
О том, что я хочу для себя изучить у меня даже не спрашивали и просто называли расчетное время корректировки сознания. И лишь когда установка снова пришла в действие, а механическое ложе с металлическим шелестом стало обхватывать мое тело, обвивая тонкими жгутиками каждый изгиб, рядом с управляющей консолью я увидел знакомую голову с длинными, темными волосами. Она что-то объясняла оператору и тыкала пальчиком в перемещающиеся сверху вниз строки из букв и цифр. Теперь мне стало понятно откуда такие своевременные приготовления и осведомленность Фореста — Лин постаралась на славу.
Механизм с каждой секундой набирал скорость вращения противоестенно движущихся вокруг элементов, что буквально создавало ощущение полного отсутствия гравитации и законов физики. Да и мое тело по ощущениям стало легче, уменьшилось в размерах и постепенно начало проваливаться в другую реальность. И тут по моему телу прокатилась горячая волна из миллионов иголочек, каждая из них цепко впивалась в кожу, проходила внутрь сквозь мышцы и кости, пронизывая меня насквозь. Боль была не постоянной, а скорее волнообразной, она с каждым рывком проходила все глубже и глубже, пока не окутала все. Конечно, это было неприятно, но не на столько, чтобы впадать в безумие или беспамятство, так что вскоре я и вовсе привык и перестал ощущать дискомфорт.
Привычный мир распался на мелкие частички, а из него начал вырисовываться новый. Вначале это была просто темнота: глубокая, унылая, совершенная. Но вскоре она также распадаясь на частички постепенно начала обретать очертания помещения, в котором не было ничего кроме бетонного пола, потрескавшихся стен и полуразрушенных сводов потолка. В воздухе витали частички пыли подсвечиваемые яркими конусами солнечного света, а лёгкие порывы ветра приносили с собой шум кипящего города снаружи.
— Ты вовремя, — раздался очень знакомый мне голос. Я обернулся и увидел свою точную копию медленно материализующуюся из неоткуда. — Я твой самый близкий друг и самый злейший враг, но вместе мы единое целое и все что буду знать я будешь знать и ты. Твоя задача — это саморазвитие при помощи борьбы с самим собой. Ну что же, начнем!