Код Атлантиды
Шрифт:
– По-видимому, ничего, сэр. Звуковые волны просто изменят направления. А вот если убрать один из пяти крупных объектов, тогда совсем другое дело.
Дауэр наградил офицера взглядом, из которого следовало, что ему мало предоставленной информации и что просить дополнительной он не намерен.
– По нашим оценкам, если убрать из системы один из четырех объектов, шансы на то, что она удержится, равны пятидесяти пяти против сорока пяти. Но если убрать Атлантиду, тогда…
– …тогда?
– Все
– Вы сказали, что это трубчатые волны. Значит, они самогасящиеся?
– Так точно, сэр. Но если изменить их угол, чтобы они распространялись в нормальном режиме, во всех направлениях, как круги от брошенного в воду камня, то сигнал, который они несут, примут все воды Мирового океана.
– Адмирал, океаны нагреваются. Отмечено таяние ледяных шапок. Возможно, именно так все было в последний раз. Мы не знаем, что за цивилизация возвела эти структуры и с какой целью, но побочный эффект заключается в том, что они притягивают энергию Солнца и перекачивают ее в океаны. Лед на полюсах растает, и вода затопит сушу.
– Свяжитесь с майором Гэнтом, – распорядился Дауэр. – Передайте ему приказ приготовиться к подрыву боеголовки.
Все зависело от прочности первых блоков. Подогнанные с трех сторон и поставленные каждый на предназначенное место, именно они определяли размер и форму иглу. По мере того как стены росли вверх, кристаллы льда сцеплялись все прочнее, так что в итоге блоки оказались соединены так же прочно, как если бы их промазали суперклеем.
Законченное иглу представляет собой настолько прочное сооружение, что на его крыше можно прыгать. При этом температура внутри достигает нуля градусов по Цельсию даже тогда, когда снаружи минус сорок.
Иглу в «Чжун Чанг» проектировали два брата-эскимоса, инженеры по профессии, Лей и Хэм Кадлу. Их спешно доставили в Анкоридж, где дали всего пару часов на общее ознакомление с возможностями и способностями находящихся за тысячи миль, в далекой Антарктике, дистанционно управляемых роботов ННР. Связь обеспечивал спутник.
Подходя к снежному жилищу, Ричард Скотт споткнулся. Ногу пронзала глухая, пульсирующая боль, и, чтобы отвлечься, он постарался сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том, что ходьба по снегу в чисто звуковом отношении напоминает ходьбу по пенопласту.
База «Чжун Чанг» выглядела именно так, как ее описывал Боб Пирс, если не считать одной детали. За обугленными, почерневшими руинами лагеря, совсем неподалеку от уничто-женных жилищ и перемешанных кусков машин, небо и землю соединял гигантский зеленый, напоминающий перекрученную пуповину, столб энергии. Столб этот, упирающийся в кажущийся бездонным кратер, походил на громадную, ввинчивающуюся в лед отвертку в невидимых руках самого Бога.
Внутри иглу мерцали огоньки. Прислушавшись, Скотт услышал голоса. Кто-то говорил на английском, причем используя
Однако, войдя в снежное жилище, он обнаружил не людей, а какие-то машины, обступившие нечто окровавленное на операционном столе. Сделав пару шагов, профессор узнал в окровавленном теле Боба Пирса. Дистанционно управляемые роботы-врачи занимались его ранами. Дистанционно управляемые руки прочищали раны. Механические пальцы осторожно вытирали кровь.
Услышав шаги, Пирс поднял голову и едва заметно улыбнулся.
– А, Ричард, привет.
Скотт стащил с лица маску, с изумлением наблюдая за происходящим.
– Лежите смирно, Пирс, – приказал один из механических медиков. – Мы еще не закончили. Эй, Ник, ты не мог бы повернуть немного вон ту лампу?
– Конечно.
Другая механическая рука поправила галогенную лампу, тогда как все остальные продолжали заниматься своим делом. Несколько камер на мгновение повернулись в сторону Скотта, наверное затем, чтобы оценить его состояние.
– Как нога, доктор Скотт?
– Немного ноет. Кто вы?
– Капитан Кит Престон, военный хирург, Пенсакола.
Зажатая между двумя механическими пальцами игла чуть дрогнула между стежками.
– Майк Эверти. Шейла, вы где?
– В Чикаго, Майк.
– Как у вас там с погодой?
– Не спрашивай.
Скотт посмотрел на Пирса.
– Они чувствуют, что делают?
– Здесь двусторонняя связь. Так что они ощущают все то же самое, как если бы находились не в своих операционных, а здесь и ковырялись в моей руке своими собственными пальцами. Ловко, а?
Скотт покачал головой.
– Чудно.
– Вы бы сами попробовали.
– А где все остальные?
– Внизу.
Профессор пожал плечами, словно спрашивая, что это значит. Пирс указал пальцем вниз. Во льду был высечен уходящий вниз туннель.
– Они там. С китайцем.
– Перестаньте шевелиться, – снова призвал его к порядку один из медиков. – Вы же не хотите, чтобы мы сделали что-то не так.
Пирс как будто и не слышал. Иглу, объяснил он, было построено как укрытие для китайского солдата. Роботов выслали на место специально для того, чтобы сохранить ему жизнь для допроса. В конце концов, китаец представлял собой бесценный источник информации. Он знал, что может ожидать их там, внизу.
Спуск по нейлоновой лестнице дался Скотту тяжело, но, к счастью, сделать пришлось всего пару шагов. Кто-то подал руку, и он кое-как добрался до твердой поверхности.
– Добро пожаловать, – приветствовала его Сара.
В туннеле профессор с удивлением обнаружил еще одну медицинскую группу, занимавшуюся молодым китайцем. Солдат сидел, неловко прислонившись к ледяной стене и держа в руках чашку с дымящимся кофе, который приготовила ему Новэмбер.
Скотт опустился на корточки рядом с ней.