Код Атлантиды
Шрифт:
– Чтоб меня!..
Пройдя чуть дальше, он увидел участок более темного льда, как будто прикрывавший вход в какое-то углубление или даже, может быть, другой коридор.
Вот так удача!
Остальные уже ушли вперед на несколько шагов, так что пришлось окликнуть.
– Эй! Эй! Подождите! Я нашел кое-что! Думаю, мы пришли!
То ли никто не услышал, то ли все очень спешили, но оглянулся только Хиллман.
– Мы это знаем, Ральф, – на ходу бросил морпех. – Но надо найти более безопасное место. Юнь считает, что здесь у нас могут быть проблемы, и я склонен с
Мейтсон неохотно опустил ледоруб и отступил от своей замечательной находки. Так и не заметив, что под тонкой коркой темного льда шевельнулось и приблизилось на пару дюймов бледное, почти призрачное лицо, затуманенное замерзшей водой.
Глаза уставились вслед инженеру.
И моргнули…
Постепенно расширяясь, туннель вывел их на открытую площадку.
Напоминая пещеру, она все же никак пещерой не была. Под пещерой понимается некое пусть и большое, но ограниченное пространство. Здесь же крыша уходила, казалось, в бесконечность. Сверкающая белая арка словно устремлялась в другое, невидимое, но еще более просторное помещение. А прямо перед ними, преграждая путь, высилась пятидесятифутовая отвесная ледяная скала, занимавшая все пространство от одной стены до другой.
К скале вели бесчисленные колонны ледяных наростов, сталактитов и сталагмитов. Казалось, отряд попал в выставочный зал, заполненный самыми необычными, самыми причудливыми ледяными скульптурами, к созданию которых была причастна только лишь природа. Напоминающие соляные столбы или недоразвитые, анемичные деревца, они выглядели тем более странно, что ведущая к скале дорожка уже начала покрываться зеленым мхом и лишайником.
Подойдя ближе, они увидели, что подо льдом скрывается нечто огромное, явно искусственного происхождения и мерцающее, как первый обнаруженный ими монумент.
Рассмотреть что-либо было бы трудно из-за покрывающего загадочное строение толстого слоя замерзшей воды, но, к счастью, поверхность освещалась пульсирующими вспышками света. И только благодаря этим вспышкам люди поняли, что именно они видят.
Подобно башне огромного средневекового замка, перед ними стояла, уходя в высоту, мерцающая огнями внешняя стена города Атлантиды. Короткие вспышки яркого света на мгновение выхватывали ту или иную ее деталь, открывая опоясывающую башню спираль символов. Громадные внутренние арки напоминали готические. Храм?
Его основание выглядело неколебимым. Его размеры впечатляли. В самом центре стены стояли широкие, около двадцати футов в высоту ворота. И они были закрыты.
– Ну и ну! – выдохнул Мейтсон, поглаживая заледенелую бородку.
Его слова эхом разлетелись по пустому пространству зала и тут же утонули в шуме бегущей воды. Где-то близко. Но за стеной замершего города.
Скотт застыл с открытым в изумлении ртом, но быстро взял себя в руки, наткнувшись взглядом на Гэнта и Хиллмана. Похоже, явившееся их глазам удивительное зрелище оставило морпехов совершенно равнодушными. Они настороженно оглядывались по сторонам, как люди, чувствующие близкую опасность.
Остальные же, словно
– Боже! – вздохнула Новэмбер. – Неужели это и впрямь она?
– Атлантида! – благоговейно произнес стоящий рядом с ней Пирс. – Именно такой я ее и видел.
И только военным было не до восторгов.
– Идем, – приказал, взглянув на часы Гэнт. – У нас мало времени.
– Интересно, что чувствовал Шлиман, раскопав Трою? – пробормотал Скотт, когда они возобновили путь, взяв направление на возвышающиеся перед ними ворота.
– Не думаю, что он чувствовал то же, что и мы, – ответила Сара.
Ей никак не удавалось избавиться от впечатления, что что-то не так.
– Уверяю вас, что, по крайней мере, столь волнующий момент не был увенчан бессмертными словами «Ну и ну!», – сухо заметил Хаккетт, взглянув на Мейтсона.
Инженер, однако, не обиделся.
– Мне это не нравится, – снова и снова повторял Хиллман, с опаской посматривая на приближающиеся ворота. – Мне это совсем не нравится.
Гэнт повернулся к Юню. Китаец уже не мог скрыть нарастающего возбуждения.
– Перестань. Это только воображение.
Впрочем, произнесено это было без особой уверенности – майор, как и все остальные, чувствовал, что усиливающееся ощущение тревоги не просто игра нервов.
И только Мейтсон, все еще пребывавший в некотором оцепенении от увиденного, похоже, не замечал опасности.
Ворота были громадные. Необъятные. Устрашающие. И, подойдя ближе, они почувствовали, как по коже побежали мурашки.
Как будто это место было живое.
Пирс оглядел ворота.
– Что будем делать?
Хаккетт, как всегда, оценил ситуацию объективно.
– Повернем ручку? – предложил он.
Церэушник так и сделал.
– Закрыто.
– Отлично. – Хаккетт повертел головой. – Никто не видел привратника? Может, он оставил ключ под ковриком?
Ответить никто не успел – все заметили, что Мейтсон отстал от группы и бредет вдоль стены.
– Ральф, – сердито окликнула его Сара. – Куда это вы, черт возьми, собрались?
Сделав несколько шагов, инженер остановился и отколол ледорубом кусочек льда. Стоявший неподалеку Хиллман непрестанно поворачивался, вслушиваясь в доносящиеся из-за стены странные звуки. Время от времени с потолка падали и разбивались разных размеров сосульки.
– Это плохо… плохо, – бормотал Хиллман, беспокойство которого достигло предела. – Это очень, очень плохо.
– Хиллман! – рявкнул Гэнт. – Успокойся, черт возьми! – Он бросил взгляд на Юня. – Так было и тогда?
Китаец кивнул.
– Да. Сначала беспричинный, неконтролируемый страх, а потом они напали.
– Ральф! – воскликнула Сара.
– Все в порядке, – отозвался инженер. Отколов от стены кусок льда побольше, он усмехнулся, отбросил его в сторону и приложил ладонь к ровной, гладкой стене. – Хм, теплая. – Мейтсон прижался к поверхности ухом и с удивлением добавил: – Вибрирует. Точно. Я чувствую.